Chapter XI Woundless
Излечившиеся от ран.Chapter XI Woundless
Излечившиеся от ран.
Соби.
Тонкие ветви ивы нависают над водой. Они устало, но безмятежно спокойны. Гроза отгремела, и теперь, сверкая в лучах воскресшего солнца, искристые капли замирают на продолговатых, темных от влаги листьях, срываются вниз, рождая круги на зеркальной поверхности озера. Так и должна, на мой взгляд, выглядеть «непоколебимая мудрость ума». Как эти ветки ивы. Они принимают свое существование, трепещут под дождем, радуются солнцу, гнутся под весом снега. В согласии со своей естественной природой отзываются на всякие изменения мира вокруг, незамедлительно и без сомнений, не колеблясь, не задавая вопросов, что правильно, а что нет. Ветви ивы мудрее людей.
Потерев пальцами переносицу, отрываю взгляд от картины. Всматриваюсь в полумрак комнаты, в глубине которой на моей кровати спит Рицка.
Рассеченный на косые прямоугольники дневной свет оставляет на дощатом полу длинные контрастные полосы, медленно сдвигающиеся по часовой стрелке, следуя за солнцем.
Слишком тихо. Хотя за то время, что Рицка спит, я успел привыкнуть к тишине. Успел даже научиться быть ей благодарным, потому что так я мог слышать его дыхание.
Так странно было осознавать, что эти звуки - лишь отголосок того немногого, что связывает его с этим миром. Так странно было вглядываться в его спящее лицо. Даже скрытое повязкой оно оставалось таким спокойным, но таким безжизненным. Раньше я не представлял себе насколько оно выразительно, какой богатый спектр эмоций и чувств мог скрывать один лишь строптивый прищур этих глубоких черных глаз. Как много тепла могла таить его недоверчивая, несмелая улыбка. Мне так не хватает всего этого. Я так соскучился по Рицке.
Я не предполагал никогда, что дни могут быть такими бесконечно длинными. Что стены моего дома начнут напоминать замкнутые декорации сюрреалистического спектакля для двух лиц. Точнее для одного. Для слуги, повинного в ранении своего господина, выхаживающего его и несущего в своей груди свой личный ад.
Стараясь забыться и не думать ни о чем, я принялся завершать все дела, что скопились к этому времени. Ухватился за эту возможность, радуясь тому, что оказался настолько нерадив накануне. Закончил свои работы для Университета и написал новые в ответ на задания, что мне выдали во время собеседования. Анкеты, разобранные по папкам, лежали, записанные на диск. Больше ничто не мешало мне просматривать их днем. Завершив свой анализ, я выявил около двух десятков подходящих кандидатур. Еще полсотни находятся под вопросом. Но, так или иначе, разрешение этой задачи пока откладывается. Сейчас я нужен Рицке. И когда он проснется, я буду рядом. Что бы не произошло. Больше всего я опасаюсь, что Семь Лун повторят свою попытку и придут за мной до того, как он очнется. И мне необходимо будет, во что бы то ни стало, отразить атаку. Победить, используя любые средства. Хотя как знать. Я еще не пробовал себя на подобный излом. Отчаяние творит чудеса с людьми. Невозможно предугадать, на что я окажусь способен, чтобы не позволить разлучить нас с Рицкой. Этому не бывать. Не допущу…
Отложив кисть, дотягиваюсь до лежащего рядом на полу мобильного телефона, смотрю на часы. Время подошло. Пора кормить Рицку.
Промокнув лоскутком материи испачканные в туши пальцы, поднимаюсь с пола и иду к кухонному столу. Все это стало уже привычным ежедневным ритуалом, хотя вначале полностью застало меня врасплох. Но человек ко всему привыкает. И ко всему приспосабливается. Хотя подчас на это требуется немало душевных сил.
Вымыв руки, осторожно извлекаю из глубокой чаши с горячей водой высокий пузатый соусник с узким носиком. Аккуратно перемешиваю ложкой содержимое. Пробую, проверяя температуру. Согрелось. По ощущениям приятное и теплое. Разваренный, перетертый с фруктами рис с молоком, - что еще нужно выздоравливающему котенку.
Поставив чашу на поднос, иду к кровати. Осторожно опускаюсь на край, примостив еду рядом с собой на одеяле. Нежно провожу ладонью по лбу Рицки, над бинтами, задев колыхнувшуюся челку.
- Пора обедать. Меню в последнее время не слишком разнообразно, ты уж потерпи.
В тишине мой голос звучит до крайности нелепо. Я знаю, что Рицка меня не слышит. Но потребность разговаривать с ним слишком велика. Настолько, что я обращаюсь к нему каждый раз, словно могу получить ответ. Вначале собственный голос, звучащий в тишине, приносил много щемящей боли, но потом я привык. Стал относиться к Рицке так, словно он действительно в порядке. Вчера вечером, когда обмывал его, осторожно проводя по телу мягкой губкой, я вымазал в пене кончик его носа. Думаю, если бы Рицка и впрямь позволил мне купать его, он бы возмутился. В притворном негодующем коварстве плеснул бы в меня водой. И потом мы еще долго дурачились бы, поднимая тучу брызг, пока я не стал бы таким же мокрым, как и он.
Тихонько вздыхаю, прикрыв глаза. Зачем я об этом думаю? Только еще больше мучаю себя.
Наклонившись, бережно просовываю руку под его спину. Приподнимаю его, усаживая на кровати, прислоняю к своему плечу. Его тело, безвольное и податливое, оползает вниз, я придерживаю Рицку рукой, не позволяя упасть. Удобно устраиваю его затылок на своем предплечье. Бережно нажимаю кончиками пальцев на подбородок, размыкая губы. Сняв увесистый соусник с подноса, подношу узкий носик к лицу Рицки, вливая крохотную порцию в рот. Слегка запрокидываю его голову.
- Вот так. А теперь осторожно глотай. Понемногу, не торопись.
Я словно птенца кормлю. Ухаживаю за ним, стараясь предвосхищать все нужды его тела. И так изо дня в день, пока он спит. Вроде бы совсем недолго, но это время кажется мне вечностью. Невыносимо осознавать, что он стал таким беспомощным. По моей вине.
Сделав очередной глоток, Рицка роняет голову на бок. Внимательно смотрю на него. Что это? Непроизвольный рефлекс тела или?…
- Достаточно?
Он слегка склоняет голову вперед. По моим губам скользит невольная улыбка. Неужели услышал?
- В туалет нужно?
В отрицании чуть поводит подбородком в сторону. Похоже, он и впрямь понимает меня.
- Хорошо.
С тихим вздохом прижимаю его к себе. Многое бы отдал, чтобы услышать сейчас его голос. И пусть я и так делаю все возможное, чтобы Рицка как можно скорее поправился, мне каждый раз кажется, что этого недостаточно.
Аккуратно опускаю его на подушку. Поправляю чуть смявшуюся одежду. Моя рубашка слишком велика ему. Манжеты даже застегнутые, соскальзывают с тонких кистей, скрывая руки. Надо будет переодеть его в пижаму, когда она высохнет.
Опустившись на колени у кровати, кладу подбородок на руки, изучая глазами его спокойный профиль. Провожу ладонью по темным волосам, ощущая, какие они мягкие на ощупь.
Рицка. Рицка. Если бы ты только знал, как мне было плохо, когда я принес тебя домой. Я осматривал повреждения, и у меня дрожали руки. Было страшно до тошноты, что я обнаружу нечто, с чем не смогу справиться. К счастью, это оказалось не так. Защищаясь, ты закрыл лицо руками. Зажмурился, и иглы вошли неглубоко. Хоть я и не слишком талантлив по части целительства, но восстановить подобные повреждения все-таки способен.
Забыв про собственные раны, я возился с тобой всю оставшуюся ночь. Надеюсь, этого окажется достаточно, и твое тело примет в дар вложенные тогда в слова силы и неистовое желание помочь тебе. Ты ведь не отвергнешь все это, правда? Надеюсь, ты достаточно доверяешь мне, чтобы принять плоды моих стараний. Сейчас я могу только поддерживать должный уровень, закрепляя уже сделанное. Но слишком многое теперь зависит от тебя.
Пожелай очнуться невредимым, Рицка. Захоти вернуться ко мне. Я верю, что у тебя получится. Ты ведь такой сильный. Куда сильнее, чем тебе самому кажется.
Приподнявшись на коленях, мягко целую его в лоб, попутно проверяя температуру. На следующий день после ранения у Рицки начался сильный жар. Но, к счастью, он вскоре спал, сейчас кожа сухая и теплая. Это добрый знак.
За стеной со стороны лестницы слышится нестройный перестук быстрых шагов. Дверь неожиданно начинает содрогаться под тяжестью ударов. Кто-то нещадно колотит в нее кулаками.
Вздрогнув, стремительно оборачиваюсь, прислушиваясь.
- Соби-сан! Соби-сан, вы дома?! Это Юико! - тихий всхлип. - Откройте, пожалуйста, Соби-сан! Откройте!
Юи-тян? Что она здесь делает? Замираю в сомнении, созерцая вздрагивающее от ударов дверное полотно. Я не удивлен, что Юико знает мой адрес. Она была у меня дома на дне рождении Рицки, в декабре. Но сейчас я не могу впустить ее. Мне лучше вообще не показываться.
- Ю… Юико-сан, - запыхавшийся мальчишеский голос вклинивается между отчаянными восклицаниями и ударами по деревянной поверхности двери.
- Вы так себя загоняете, Юико-с..сан. Меня уже загоняли.
И этот голос я тоже знаю. Это Яёй, друг Рицки и Юи-тян.
- Юико… не может больше ждать!- удар. - Ей…. мне нужно увидеть Соби-сана! Я должна с ним поговорить! Соби-сан, откройте!
Подавив обреченный вздох, поднимаюсь на ноги. Хорошо. Уже иду.
Полотно двери все еще продолжает вибрировать от настойчивых попыток Юико привлечь внимание, даже пока я поворачиваю в замке ключ. Юи-тян останавливается только, когда сдерживающее ее досадное препятствие подается ей навстречу. Выскользнув наружу и прикрыв дверь за собой, прислоняюсь к ней спиной, скрестив руки на груди, сразу давая понять, что визит внутрь, если они на него рассчитывали, отменяется.
- Юи-тян? Что случилось? К чему такой переполох? - Окутывающие открытую лестничную площадку потоки воздуха заставляют меня слегка вздрагивать. Снаружи свежее, чем внутри. Старательно улыбаясь, я пытаюсь говорить мягко, но, наверное, у меня не очень хорошо выходит. Несложно скрыть свои истинные эмоции, куда сложнее изобразить благодушие, если следа его нет и в помине. В этом смысле, я никогда не умел управлять собой.
Она несколько секунд ошарашено глядит на меня. Должно быть ее удивил мой вид. То, что я вышел наружу, как был. В рубашке с закатанными рукавами, накинутой поверх футболки, в джинсах и босиком. Хотя, возможно, после случившегося с Рицкой я слегка осунулся и выгляжу слишком усталым.
- Соби-сан! – опомнившись, она подается вперед, сжимая кулачки. - Вы знаете, где Рицка-кун?! Вы с ним виделись?!
-Пока нет, - склоняю голову, челка падает на лицо, - он не звонил мне с начала каникул, и я не стал его беспокоить. У него должно быть достаточно своих забот. Все-таки начало нового учебного года…
- Соби-сан… - она глядит на меня, ресницы трепещут. В уголках широко распахнутых глаз начинает собраться влага, - так значит, вы… тоже ничего о нем не знаете?.. Не-ет…
Ее плечи опускаются, начинают мелко вздрагивать. Слезы, соскользнув с ресниц, катятся по щекам. Тряхнув головой так, что несколько блестящих капель срываются в сторону, она порывисто подается к Яёю и утыкается в его плечо, не в силах сдержать сдавленные рыдания. Яёй вначале удивленно отшатывается, затем, поджав чуть дрогнувшие губы, начинает осторожно гладить девушку по волосам, успокаивая.
Наблюдаю за этим, чуть прикрыв глаза. В который раз уже убеждаюсь, что симпатия к кому-то способна причинить много боли. Нелегко лгать такому доброму и беззащитному существу как Юи-тян, как бы я не был уверен в оправданности этого.
Мне нельзя совершать необдуманных поступков, потакая своей не к месту проснувшейся совести. Мне нельзя никого жалеть. Но может я смогу хотя бы утешить?
- Юи-тян…
- Хаватари-сан. Яёй-кун. Ну, наконец-то, я вас нашла.
Невысокая, нелепая в своей нескладности фигурка выворачивает из-под лестницы с площадки четвертого этажа. Тяжело поднимается по ступенькам, держась за перила.
- Зачем вы убежали? Я едва не заблудилась… - увидев меня, учительница Рицки осекается, застыв внизу на промежуточном лестничной пролете. Налетевший порыв ветра раскачивает полы длинной юбки. Глядя наверх, Шинономе-сенсей нервным, безотчетным движением поправляет несуществующую складку на старомодном коротком пиджаке с карманами-полумесяцами.
- Агатсума-сан…. Доброе утро… то есть день… - она окончательно путается в словах и бормочет, - простите…
- Сенсей?- невольно сдвинув брови, потираю пальцами переносицу под душкой очков. Лучше б мне и впрямь было не открывать дверь. - Чем обязан визиту? Что вы здесь делаете, проще говоря?
- Я?... - натолкнувшись на очевидную грубость, сенсей вначале вскидывает голову, затем опускает ее, отводя глаза.
Ясно. Так мы еще долго ни к чему не придем. А мне, признаться, сейчас острее чем когда-либо хочется, чтобы меня оставили в покое.
Я так понимаю, эта делегация прибыла по мою душу в связи с исчезновением Рицки. Полагаю, что от меня требуется задать несколько вопросов, иначе это будет выглядеть неестественно.
- Вы пришли поговорить о Рицке? С ним что-то случилось?
- Случилось, - громко всхлипнув, Юико отрывается на мгновение от плеча Яёя, - Рицка-кун…. Он пропал. Никто не знает, где он… - она отчаянно хлюпает носом, размазывая ладонями по лицу не прекращающие течь слезы, - я думала… может вы знаете, Соби-сан. Я так надеялась…
Конец фразы тонет в новом всплеске рыданий.
- Юико-са-ан, - совершенно подавленный и растерянный Яёй мнется рядом, не зная, что сказать.
С сожалением смотрю на плачущую девчушку. Насколько же тяжело иметь дело с людьми, не способными управлять своими эмоциями. Впрочем, как выяснилось, я и сам не всегда на такое способен.
- Простите… Агатсума-сан. Дело в том, что Аояги-кун исчез из дома в начале школьных каникул и с тех пор его никто не видел.
Стиснув руками края короткого пиджака, Шинономе-сенсей глядит вниз, на ступеньки. Совладав с собой, она, по-видимому, на правах старшей решилась взять инициативу в свои руки. Уже утешает.
- … Я обеспокоилась, когда Аояги-кун не пришел на занятия в первый учебный день, звонила его родителям несколько раз, но никто не брал трубку. И тогда я пошла к нему домой и… - она на мгновение прерывается, - нашла его маму… очень расстроенной.
Вот оно что. Невесело усмехаюсь, без труда расшифровав кроющееся за последними словами. Очень расстроенной, значит… Похоже учительнице Рицки довелось лицезреть приступ истерики милейшей Аояги-сан. Мне даже слегка жаль сенсея. Такого натерпеться…
Она слегка вздыхает, выплывая из тяжелых воспоминаний.
- В общем, Аояги-кун должен был отправиться в подростковый лагерь. Он собрал вещи и уехал, но не вернулся в положенный срок. Аояги-сан стала искать его, и выяснилось, что Аояги-кун вообще не был в лагере, даже не подавал документов. В полиции полагают, что он сбежал из дома…
- Нет!- шмыгнув носом, Юико вскидывает голову в яростном протесте. - Только не Рицка-кун! Он никогда бы так не поступил! Не сбежал бы! Не бросил бы школу! Я в это не верю!
Сжав веки, она мотает головой из стороны в сторону.
- С ним что-то случилось! С ним наверняка что-то случилось! Я чувствую… Его надо искать…. Может, ему нужна помощь!….
Она обращает на меня отчаянный взгляд.
- Соби-сан! Пожалуйста! Найдите, Рицку-куна! – подавшись вперед, она хватается за рукав моей рубашки. - Я очень прошу вас, найдите его! Я знаю, вы можете! Он же дорог вам!
Уронив голову, она мелко вздрагивает, выпуская скомканную материю. На деревянных досках пола у ее ног собираются темные горошины слез.
- Если Рицка-кун не найдется, я не знаю, что со мной будет. Наверное, я умру.
Невыносимо смотреть.
- Юи-тян, - опускаюсь перед ней на одно колено, беру в свою ладонь безвольную маленькую кисть, - я уверен, что с Рицкой все будет хорошо. Он скоро появится, вот увидите.
- Соби-сан…- она поднимает глаза, моргая слипшимися ресничками, - вы думаете?..
- Да, - достаю из заднего кармана брюк свой носовой платок, вкладываю его в руку Юико, - Рицка никогда не бросает дорогих ему людей. Уверен, он скоро вернется.
- Но вдруг его похитили, вдруг он потерялся, - она неловким жестом вытирает опухший носик тыльной стороной ладони. Посмотрев на зажатый в руке платок, начинает рассеянно промокать им покрасневшие от слез глаза и мокрые щеки.
- Тогда я найду его и спасу, - чуть улыбнувшись, бережно принимаю свой платок назад.
- Не волнуйтесь за Рицку, Юи-тян. Я сделаю все, чтобы он как можно скорее вернулся. Обещаю.
- Если вы говорите… значит и правда… - тихонько всхлипнув, она несколько секунд глядит в пол, затем вдруг сделав шаг вперед, порывисто обнимает меня, обхватив руками. Вздрагиваю, растерявшись. Она, зажмурившись, шепчет
- Спасибо, Соби-сан. Вы такой хороший.
Горло обжигает внезапная волна горечи.
- Далеко не уверен, - осторожно высвобождаюсь, снимая с плеч ее руки, - я не заслуживаю вашей благодарности, Юи-тян. Можете мне поверить.
Поднимаюсь с колен. Бросаю быстрый взгляд на учительницу. Слишком уж смущенный вид у нее. Чуть ли не растроганный. Похоже, я допустил ошибку. Не стоило утешать Юико при сенсее. Не хотелось бы, чтобы неискушенная, экзальтированная фантазия выстроила в ее сознании какой-нибудь абсурдный светлый образ.
- Юи-тян, я буду держать вас в курсе относительно Рицки. Вы и ваш друг можете заходить в любое время, - склонив голову, отворяю дверь, - только, пожалуйста, в следующий раз приходите одни. Без посторонних.
Все трое как по команде вскидывают голову. Юико краснеет, а сенсей… Лучше бы она вместо того, чтобы, застыв, стоять, стискивая побелевшими пальцами перила, бросилась бы вниз по лестнице. Чем сверлить мне этим несчастным взглядом, медленно заливаясь румянцем обиды.
Вот так. Не питайте иллюзий, сенсей. Это никому не нужно. Мне в последнюю очередь.
- Всего доброго, - вежливо закрываю дверь у них перед носом. Поворачиваю ручку, защелкивая замок. Прислоняюсь к поверхности двери спиной и затылком. Взгляд невольно скользит по комнате, останавливаясь на кровати, где под одеялом обозначаются неподвижные, четко очерченные контуры тела Рицки.
- Уходим, Юико-сан. Сенсей?
- Да, - тихий, унылый голос учительницы доносится из-за окна, - я уже иду.
Приглушенный шорох шагов за стеной возвещает о том, что я снова один. Превосходно. Рассеянным жестом нащупываю в заднем кармане джинсов пачку сигарет. Перебравшись на балкон, курю, отстраненно наблюдая, как навестившая меня только что компания движется вниз по дороге, то скрываясь, то появляясь в просвете между деревьями. Яёй что-то убежденно втолковывает Юико. Она идет рядом, повесив голову. Шинономе-сенсей понуро плетется следом. Думаю, если бы Рицка узнал, как я только что обошелся с его учительницей, то разозлился бы. Заставил бы извиняться, как в прошлый раз. Чувствовал бы себя неловко. Я доставляю ему столько хлопот.
Да-а. Опустив голову, созерцаю сквозь сигаретный дым, свои руки, лежащие на перилах балкона. В последнее время я много об этом думал. У Рицки будет масса проблем из-за меня. Когда он очнется и осознает сколько времени прошло, то наверняка это его сильно встревожит. Он пропустил срок своего возвращения домой и теперь его все ищут. Логично было предположить, что так будет. К тому же меня посещала полиция несколько дней назад. Им я не открыл. Потоптавшись у двери, не дождавшись ответа, ввиду отсутствия ордера на обыск бравые офицеры были вынуждены уйти ни с чем. Но и без этого было понятно, что дома Рицку не ждет ничего хорошего, когда он вернется. Его мать, без всякого сомнения, не обойдет эту ситуацию своим «пристальным вниманием». Рицке сильно достанется. Если не сказать больше. Я боюсь за него.
Ощутив вновь резкий мучительный укол в груди, отрывисто подношу сигарету ко рту и рвано затягиваюсь.
Я подвел его. Это все моя вина. Я не справился со своими эмоциями, со своим страхом и позволил всему этому случиться. Позволил, чтобы Рицке причинили так много боли. И на этом все далеко не кончится. Думаю, его отношения с матерью сильно ухудшатся из-за истории с лагерем. Совершенная мной ошибка приведет к тому, что и без того преотвратное отношение к нему может перерасти в нечто угрожающее. Сказать, что я усложнил Рицке жизнь, - это значит вообще не сказать ничего. Я подвел его.
Сможет ли он после этого верить мне? Я говорил, что смогу защитить его, обещал, что с ним ничего не случится. И не смог подтвердить своих слов на деле. Не оправдал возложенных на меня надежд. Если раньше я лишь опасался, что Рицка может разочароваться во мне, то теперь у него есть для этого весомый повод. И желая всем сердцем его скорейшего выздоровления, я опасаюсь увидеть осуждение в его глазах, когда он проснется.
И он будет в этом прав.
***
Мелодичная трель звонка разносится под сводами школы Семи Лун. Свернув в высокий арочный проем, Ритцу-сенсей оставляет позади обширный светлый коридор, звенящий детскими голосами. Большая перемена. Ученики спешат в столовую. Смеются, болтают, ссорятся. Как обычные школьники. Почти обычные.
Поднявшись по лестнице, Минами Ритцу быстрым шагом пересекает свою приемную, проигнорировав выпрямившегося в кресле секретаря. Впрочем, она только рада этому. По выражению лица сенсея никак нельзя сказать, что он расположен к общению.
«Состояние дел ухудшается с каждым днем. «Страсти по Соби-куну». Никак иначе и не назовешь те стихийные дебаты, что возникают в стенах Школы в связи с последними событиями. Нагиса столь раздосадована провалом своих Зеро, что начала впадать в крайности, утверждая, что Соби-кун может представлять опасность. Дескать, нельзя оставлять на свободе столько мощное оружие, над которым, как ей кажется, был полностью утрачен контроль. Соби-кун дважды использовал незаконный доступ в систему. Уничтожил подряд две, посланные за Аояги пары Стражей, не имея причин для подобных жестких мер. Презрев Правила, стал слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Так быть может имеет смысл разобрать его преступления заочно, без его присутствия и передать, наконец, выполнение приговора отряду Карателей?»
Тщательно закрыв за собой дверь кабинета, Ритцу опускается в кресло. Невозмутимо раскрыв папку, вчитывается в первое из оригиналов личных дел учеников младшей школы, прошедших вступительные испытания в этом году. Не все смогут закончить обучение. Так или иначе, часть неизбежно отсеется.
«Вряд ли Нагиса осознает до конца, к чему могу привести такие ее суждения. Но они постепенно находят отклик, и это не может не внушать опасений. Если Loveless в ближайшее время не появится…»
Прикрыв глаза, сенсей устало расслабляется в кресле. Затем взгляд скользит по коллекции бабочек, застывшей на стене.
«Хотя я удивлен, что он до сих пор не появился. Я был уверен, что вскоре после нашего разговора, они оба приедут в Семь Лун. Неужели я ошибся в этом мальчике? Хотел бы я знать, о чем эти двое думают. В особенности Соби-кун. Я не верю во всю эту вызванную уязвленным самолюбием Нагисы чушь о необоснованной агрессии. Соби-кун идеально контролируем. Он безупречный Боец. Чем бы ни были вызваны его последние действия, они наверняка подчинены логике. Если бы еще Соби-кун соизволил объясниться….
Что касается Аояги, то я постепенно начинаю разочаровываться в нем. Он явно не оправдывает моих надежд. И прежде хорошего к нему отношения. Если прения об участи Соби-куна приблизятся к опасной черте, я все же приведу в исполнение намеченный план. Мне будет жаль потраченных впустую усилий, но это поможет, если не смягчить некоторые обстоятельства дела, то хотя бы выиграть время. Я все еще рассчитываю на благополучный исход. И как ни странно, если не на благоразумие Аояги, то хотя бы на страх перед наказанием. Чем бы ни было вызвано его бездействие, надеюсь, у него найдутся веские аргументы, чтобы объяснить мне его. И для его пользы будет лучше, если эти доводы окажутся достаточно убедительными».
Рицка
На этот раз мое пробуждение было несколько иным. Я словно всплывал из неведомых глубин. Осознание себя, существующего в этом мире, давалось мне с трудом. Метр за метром я поднимался из бездны беспамятства, узнавая окружающее меня пространство и звуки. Шаги, фырчанье чайника, закипающего на плите, голоса, пробивающиеся сквозь туманную дымку.
- Со-тян! Что ты творишь?! Почему ты не отвез его в больницу?!
Кажется, это Кио. Только у него такая манера говорить… Эксп…прессивная. Это он… обо мне?
- Кио. Не тебе беспокоиться о Рицке. С ним все в порядке.
Голос Соби слишком сдержанный. Таким он бывает, когда сильно чем-то раздражен.
Что Кио делает тут?
- В порядке?! Да у него вся голова бинтами обмотана, как у контуженного! Такого беспечного отношения я даже от тебя не ожидал!
Я откуда-то знаю, что у Соби вот-вот кончится терпение, и тогда они точно поругаются. Не хочу, чтобы это произошло.
- С..соби… - я наверное позвал слишком тихо, но горло словно ватой забито. Сколько же я спал?
Его голос обрывается в начале резкой отповеди, и я слышу быстрые шаги.
- Эй. Со-о-тян! Я с тобой еще не закончил!
- Тише, Кио. Рицка?... - перед глазами слегка темнеет. Совсем рядом я слышу шорох одежды, словно Соби наклоняется надо мной, загораживая собой окно. Я различаю свет?
- Не ссорьтесь… Не надо.
Теплые ладони накрывают мою руку. Почувствовав прикосновение, приподнимаюсь навстречу Соби. Скользнув свободной рукой вверх по его локтю, вцепляюсь в рукав рубашки, побуждая помочь мне сесть.
Темное пятно перед глазами смещается вправо. Плоскость кровати слегка наклоняется, прогибаясь. Соби садится рядом, помогая мне подняться. Я действительно вижу свет.
- Рицка, как ты?
- Нашел что спросить, - это опять Кио. Ворчит тут же под ухом, - врача бы лучше вызвал.
- Не надо врача, - прислоняюсь к плечу Соби. - Кажется, мне уже лучше. Помоги… снять повязку.
Несколько секунд он колеблется, затем тянется мне за спину. Скользнув руками по волосам, распутывает тонкие узелки, разматывает бинты. Снимает слой за слоем, и светлое пятно перед глазами становится все ярче. Облизываю пересохшие губы, стягивая остатки повязки с лица.
Рядом Кио тихо присвистывает, собирается, видимо, что-то сказать, но не находит слов. Постель рядом пружинит вверх. Соби опускается передо мной на пол, заглядывая в лицо.
- Рицка…
Веки какие-то тяжелые, а глаза, когда пытаешься их открыть, начинает покалывать так, будто бы они песком забиты. Разлепляю ресницы и вижу перед собой нечеткий темный силуэт. Щурюсь. Свет даже приглушенный отзывается болезненной резью. Черты лица Соби слегка расплываются, погруженные в легкую сиреневую дымку, но я все-таки их вижу.
- Все хорошо, - протянув руку вперед, касаюсь кончиками пальцев его щеки. – Похоже, все и, правда, в порядке.
Его лицо расцветает улыбкой, он ловит мою руку, крепко сжимая ее своей.
-Я не знаю, в чем тут дело, но это ни в какие ворота не лезет! – Кио настолько ошеломлен, что даже не замечает нашей пантомимы, разглядывая мое лицо.- Рит-тян, что с тобой случилось?!
Пара Зеро чуть не лишила меня зрения, вот что случилось.
Но Кио этого знать не следует. Что мне ответить?
- Ничего… особенного.
Кайдо наклоняется, его рука в бессознательном жесте устремляется к моему лицу, но застывает в воздухе.
- Это так, значит, в последнее время называется? Рит-тян, ты бы себя видел!
Молчу, склонив голову вперед. Комментировать произошедшее я не собираюсь. Пальцы Соби на моем плече слегка сжимается, во взгляде, обращенном на Кио появляется предупреждение.
- Кио, ты слишком остро на все реагируешь. Не надо давить на Рицку.
- Хорошо! Тогда я буду давить на тебя, Со-тян! Почему вы не обратились за медицинской помощью?!
Пытаюсь встать с постели, Соби тут же подхватывает меня, подставляя плечо. Вцепившись в него руками, поднимаюсь на ноги, с трудом переводя дыхание.
- Я не люблю врачей.
- Психи! - убежденно заключает Кио. - Оба.
- Не говори так с Рицкой, - Соби произносит это почти автоматически. Он осматривает мое лицо и по облегчению в его взгляде, я делаю вывод, что на самом деле все лучше, чем могло бы быть.
- Да ну вас! Я ухожу.
С досадой тряхнув шевелюрой, Кайдо идет к двери.
- Кио…
Тот оборачивается, взгляд хмурый и обиженный.
- …спасибо за помощь.
По губам Соби скользит легкая улыбка. Теперь, когда я совершенно, очевидно, пришел в норму, он заметно успокоился, и к нему вернулась его обычная мягкая насмешливость.
Выражение лица Кио чуть смягчилось. Он хмыкнул и, выпрямившись, сунул руки в карманы.
- Всегда пожалста, - перевел взгляд на меня. - Ты, Рит-тян, держался бы подальше от этого невезучего парня, а то переймешь еще эту его привычку влипать в разные истории.
Невольно ухмыляюсь. Все-таки он славный. И отходчивый.
- Боюсь поздновато. Уже перенял.
- Тебе же хуже, - добродушно ворчит Кио, чуть склонив голову вперед. Подхватив с пола свою сумку всю в вышивке и значках, он делает рукой неопределенный жест, похожий на ленивый салют.
- Выздоравливай, Рит-тян. С тобой, Соби, я еще увижусь в Университете. Ты, надеюсь, не забыл, что вроде как учишься там?
- Я все помню, Кио, - Соби улыбается. - Не волнуйся за меня.
- Это все равно бесполезное занятие, - фыркает Кайдо, небрежным пинком ноги распахивая входную дверь, - всем до скорого.
Дверь закрывается. Быстрый перестук шагов вниз по лестнице медленно стихает вдалеке.
Я молчу, уткнувшись носом в предплечье Соби. И он тоже молчит, ласково перебирая пальцами пряди на моем затылке. Мне так тепло от этих мягких касаний. И так не хочется прерывать это взаимное уютное молчание. Едва оно закончится, придется что-то делать, что-то объяснять. И черт подери, если я знаю, как начать. Но все-таки невозможно стоять так бесконечно.
Я должен поговорить с ним.
- Зачем Кио приходил? Навестить?
Кошусь на умывальник. А еще неплохо было бы привести себя в порядок.
- Нет, - Соби медленно отстраняется, отпуская меня, - я сам его попросил зайти. Подошел к концу запас продуктов, а Нацуо и Йоджи все еще пропадают где-то, так что у меня не было другого выбора, кроме как позвонить Кио.
Он боялся оставить меня одного даже на двадцать минут, чтоб сходить в магазин. Соби.
Он проследил глазами направление моего взгляда.
- Тебе помочь?
- Нет уж, - хмыкаю, - этого еще не хватало.
Расстояние до умывальника равняется пяти шагам. Главное пройти их, не шатаясь, а то он и вправду бросится помогать.
Холодная вода приятно освежает кожу. Чувствую, что окутывавший голову тяжелый туман уже почти полностью испарился. Собрав волю в кулак, поднимаю взгляд на зеркало. Да уж. Есть чего испугаться. Бурые синяки накрывают обе глазницы, веки опухли. Зона вокруг и переносица усеяны мелкими белесыми звездочками, следами попадания игл.
Спиной я ощущаю взгляд Соби. Видимо, он все еще не уверен, что я достаточно пришел в себя, чтобы оставлять меня без присмотра.
- Как долго я спал?
Это самый главный вопрос. Каникулы, должно быть, уже закончились. А как же мой перевод в Школу Семи Лун?… Мама, наверное, с ума сходит от волнения.
- Десять дней.
И только? Брови невольно ползут вверх. По моим внутренним часам прошел как минимум месяц. Должно быть, Соби вложил все свои силы, чтобы я как можно скорее поправился. Лечил меня, выхаживал. Мне не в чем его упрекнуть…. Но все равно, десять дней - это слишком много. Я пропустил срок своего возвращения из лагеря. Меня убьют дома…
Уронив голову, смотрю, как вода, закручиваясь в спираль, уходит вглубь водопроводной трубы. Это приглушенное клокотание в ней – единственные звуки, что слышны сейчас. Соби молчит, застыв у кровати, наблюдая за мной. Думаю, он не хуже меня осознает, что означают эти десять дней.
Проглотив не к месту образовавшийся в горле комок, расслабляю стиснутые на металлическом крае умывальника пальцы. Нельзя показывать Соби, как я расстроен. Не стоит портить день моего выздоровления своими метаниями и тревожными стенаниями о том, что еще только будет. Глупо себя так вести, раз я ничего не могу изменить.
Заставляю себя выпрямиться.
- Соби, за эти дни кто-нибудь еще приходил?
Он отвечает словно вышколенный секретарь.
- Если ты о Стражах, то нет. Больше никаких нападений не было.
Прикрываю глаза, ощущая, как слегка расслабляется что-то внутри. А, это облегчение. Я-то как раз опасался обратного. Ведь названые Ритцу сроки уже вышли. Оказывается, даже он способен ошибаться. Может, все не так уж плохо? Не так уж сильно я опоздал?
- Соби, чем все закончилось? А то я ничего почти не помню. Как ты справился с Зеро?
Сзади слышится его тихий вздох.
- В этом почти нет моей заслуги, Рицка. Благодаря твоим словам я сумел собраться. Дальше все уже было делом техники.
Прячу улыбку. Скромность Соби – это нечто. Дело техники, надо же… И все-таки сознание того, что я сумел ему помочь, что на этот раз от меня была польза, оно согревает.
Вглядываюсь в свое отражение. Эти синяки и шрамы скоро сойдут, или я плохо знаю Соби. Так что на самом деле все совсем не так страшно. Вот только…
- Почему они выбрали такую атаку? Разве я не нужен был им живым и… целым?
Сзади доносится шуршание пакета и тихой звон стеклянной посуды. Убедившись, что его помощь действительно не требуется, Соби отправился разбирать сумки с покупками.
- Если бы они выиграли, то тотчас доставили бы тебя в Школу, а там нашлось бы кому тебя вылечить. Они пошли ва-банк, чтобы не затягивать бой. Такое твое ранение должно было сломить меня. Ты ведь и, правда, сильно пострадал, Рицка.
Мне почудился в этом ровном голосе укол самобичевания? Резко поворачиваюсь, опираясь спиной о рукомойник. Соби сидит ко мне вполоборота, методично заполняя холодильник продуктами.
- Почему они пошли ва-банк? Они что, не надеялись победить?
- Эти ребята вообще изначально не действовали по правилам. Они отловили меня по дороге к дому, фактически навязав бой. Собирались разобраться со мной, а потом без помех забрать тебя.
Хмурюсь. Что-то тут не сходится.
- Соби… Если ты об этом знал, то почему не позвал меня? Зачем решил драться с ними в одиночку?
Коробочки с едой аккуратными стопками ложатся на полки.
- Я не думал, что ты меня услышишь.
- Чушь, - отметаю аргумент рукой, - ты знал, что я услышу, что почувствую загрузку боевой системы. Ты ведь даже не попытался вызвать меня.
Тихий вздох.
- Значит, я надеялся, что ты все-таки не придешь. Не сможешь меня найти.
- Соби!!- В несколько быстрых шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние, буквально падаю с ним рядом, обхватывая его запястья, заглядывая в лицо.
- Зачем?! Почему…?!
Он не пытается освободить свои руки, но глядит в сторону.
- Эти Зеро, они были очень опасны. Ты мог пострадать… и пострадал. Я не рассчитывал на победу, но собирался продержаться так долго, как смогу и нанести им вред достаточный, чтобы лишить возможности добраться до тебя.
Выпускаю его руки. Гляжу на него расширенными глазами, не веря услышанному.
- Соби… Ты что ли… хотел разменять их на себя? Да ты…. Ты просто…!
- Не волнуйся, Рицка, я бы не погиб, - закончив с первым пакетом, Соби принялся за второй, - меня не так то легко убить. И к тому же я регенерирую быстрее и лучше тебя.
- Да какая разница! - вскочив на ноги, начинаю кружить по комнате, пытаясь обуздать охватившую меня какофонию чувств. Это просто невероятно! Он просто невыносим! Ну как он может так со мной поступать?! Я бы с ума тут сходил, искал бы его. И потом нашел бы где-нибудь полумертвого, изрешеченного этими чертовыми иглами!
Ноги подгибаются, я без сил опускаюсь на кровать, тяжело дыша, опираясь локтями о колени, обхватив руками голову. Страшное видение бьется в сознании, и мне никак не вытравить его оттуда. Чудесные васильковые глаза, превращенные в сплошное кровавое месиво. Я не хочу об этом думать!! Не хочу!!!
- Рицка, - голос Соби тих, но мне чудится в нем скрытое страдание, - лучше я, чем ты…
- Нет! - мои кулаки врезаются в матрас. - Это неправильно! Я - твоя Жертва! Или ты забыл?!
- Разве подобное возможно? - он чуть печально улыбается, и от этой улыбки мне хочется со стоном стиснуть зубы. Соби, ты понимаешь, что творишь со мной?!
- Я действовал так, как велел мне мой долг Стража. Если тебе не нравятся мои поступки, ты можешь…
- Даже и не думай, что я буду тебя наказывать!! - Я пружиной взвиваюсь на постели, тут же плюхаюсь назад и в бессилии закрываю лицо руками. Ну что мне с ним сделать, чтобы до него дошло!
- А стоило бы, - его руки замирают на коленях, - как бы все ни обернулось, я допустил, чтобы тебя так сильно ранили. Подобное… требует наказания.
Поднимаю голову и пристально смотрю на него. Этот взгляд, погруженный в себя, словно в глубине он видит что-то… Неужели он?… Это надо проверить.
- Думаю, мне стоит лучше сказать тебе спасибо, - внимательно наблюдаю за ним, ожидая реакции. - Ты меня спас.
От этих слов он вздрагивает, словно я его ударил. Руки на коленях сжимаются.
- Рицка, - его голос ровен и тих, я едва его слышу, - тебе не за что быть мне благодарным, совсем не за что.
Закусываю губу. Так и есть. Он винит во всем себя. Он не уберег меня, а сам при этом остался цел. Должно быть, в его понимании это худший из всех вариантов, которыми мог закончиться тот вечер. Кроме разве что поражения. Я даже не представляю себе, каково ему было все эти дни. О чем он думал, пока ждал, когда проснусь? Небось, терзал себя мыслями о своих ошибках. Если вдуматься, я бы так не смог, я бы рехнулся.
Повисает тишина. Она плотная и тягучая как расплавленная карамель.
Если бы причина была в сомнении или неуверенности в себе, можно было бы попытаться разубедить его, ободрить… Но с этим я понятия не имею как справляться. Будь на моем месте Кацуко-сенсей, она знала бы… Она смогла бы найти нужные слова. Но что могу я?
Встревожено сверлю глазами пасмурный профиль Соби. Что мне делать?
- Скажи, Соби… А раньше, когда ты был с Сеймеем… случалось так, чтобы его ранили?
Шорох одежды. Соби чуть поворачивается, пристально глядя в мое лицо.
- Почему ты спрашиваешь об этом?
Упрямо склоняю голову.
- Ответь.
Видя мое упорство, он чуть усмехается уголками губ и качает головой.
- Несколько раз бои заканчивались серьезными травмами с обеих сторон. Но во всех случаях победа оставалась за нами.
Киваю. Я ожидал чего-то подобного.
- И что Сеймей тебе потом говорил?
Шелест пакета возобновляется. Соби продолжает убирать оставшиеся покупки в холодильник.
- Он говорил, что я должен учесть свои ошибки и больше их не повторять. Что я должен биться лучше.
Не годится. Отвожу глаза. Если бы я сейчас сказал подобное, то фактически признал бы, что Соби плохо сражался. А это только усугубило бы это чертово чувство вины, засевшее в нем. Надо придумать что-нибудь другое, но в голову ничего не идет.
Прокручиваю в памяти поединок. Точнее первую его часть, когда я еще осознавал что-либо. Соби не удержал до конца ту атаку, потому что слишком сильно опасался, что я пострадаю. Слова этого Зеро, Жертвы, должно быть сильно ударили по нему, раз он на мгновение ослабил контроль.
- Соби… я…. знаю, что подобное больше никогда не повторится, - тщательно выбираю слова, хотя от собственных мыслительных завихрений у меня начинает болеть голова, - только ты должен перестать так за меня волноваться. Я хочу, чтобы отныне ты сражался, не думая обо мне.
- Рицка, это невозможно.
Вскидываю взгляд.
Почему? Я не задаю этот вопрос вслух, но он очевиден. Соби вздыхает и отвечает будто бы через силу.
- Я слишком… люблю тебя…
А какого еще ответа я ждал? Чувствую только горечь. Как легко ты произносишь эти слова всегда, и как болезненно они отдаются в тебе сейчас.
- Соби, твое беспокойство за меня делает нас уязвимее. Увеличивает опасность поражения.
Молчит, склонив голову. Он и сам все прекрасно понимает.
В отчаянии подаюсь вперед, сжав кулаки.
- Но ведь с Сеймеем ты мог просто все запомнить и двигаться дальше. Или ты не волновался за него? Не испытывал чувства вины, если что-то шло не так?
- Рицка, все верно, но… - он пытается объяснить, но видимо не находит нужных слов. Я жду…
Наконец, он сдается.
- Сеймей… часто использовал право наказания.
Наказание? А это здесь причем?
Хмурю брови.
Наказывают обычно за совершенный проступок. При этом оно как бы перечеркивает его, оставляя в прошлом. И нет ничего болезненнее, чем неискупленная вина. Я уже успел понять это на собственной шкуре.
Неожиданно меня осеняет. Так для тебя наказание было равносильно прощению? Ты принимал боль из рук Сеймея, и это очищало тебя от твоей вины? Должно быть, ты и впрямь желал этого, и, возможно, желаешь и сейчас, но я не могу, Соби! Разве ты мог бы намеренно причинить мне боль? Ударить или оскорбить? Почему ты считаешь, что я способен на подобное?! Я же тоже слишком…
До скрипа сжимаю зубы. Но если я просто скажу: «Соби, я прощаю тебя», - этого ведь будет недостаточно? Для тебя это не будет равной заменой наказанию, и сам себя ты все равно не простишь.
- Снимай рубашку.
- Что? – он удивленно вскидывает голову.
- Я говорю, раздевайся! - смаргивая злые слезы, поднимаюсь и иду в противоположную часть комнаты, где стоит разобранный мольберт и столик с принадлежностями для рисования. Открываю коробочку с тушью и беру первый попавшийся пузырек. Сзади доносится слабый шорох. Оборачиваюсь. Рубашка Соби сдвинута на плечи, открывая грудь и живот. Он расстегивает пуговицы на манжетах, внимательно наблюдая за мной.
- Рицка, что ты задумал?
Кусаю губы, стараясь не покраснеть при мысли о том, что собираюсь сделать сейчас.
- Увидишь.
Светло-синяя материя мягкой волной опадает на пол. Соби сидит на пятках, выпрямившись. Кисти рук спокойно лежат на коленях. Я приближаюсь, возможно, слишком медленно. Раскручивая тугую от застывшей туши крышку.
Он ждет бесстрастно и покорно. Должно быть, он действительно стерпел бы что угодно, лишь бы избыть терзающую его боль. Только в глубине глаз таится странное выражение, похожее на сожаление. Должно быть, в его понимании я сейчас восхожу на сотни раз пройденный другими путь, отступаясь от своей яростной ненависти к насилию.
Плюхаюсь перед ним на пол, наклоняю баночку с тушью, опуская туда палец. Протягиваю вперед руку, ощущая, что она дрожит. Ладони влажные от волнения. Прикасаюсь к его коже чуть ниже левой ключицы и, надавливая, наношу влажный темный штрих.
Он чуть вздрагивает. Его брови изумленно взлетают вверх. Похоже, подобного он точно не ожидал.
Кусаю губы. Вот именно, Соби. Черта с два, я когда-нибудь буду тебя наказывать.
Ни за что не стану так поступать.
Кожа на его груди чуть пружинит под рукой, она теплая и нежная словно шелк. Тушь быстро засыхает и впитывается в мои пальцы, так что приходится вновь в вновь окунать их в склянку.
Соби пристально наблюдает за мной, слегка прикрыв веки, сдерживая дыхание. У меня нет сил поднять на него глаза. Я знаю, что мое лицо пылает. Это настолько странно - касаться его так, чувствуя подушечками пальцев быстрые вздрагивающие толчки пульса. От ощущения острой реальности происходящего меня бросает в жар. В последний раз я испытывал нечто подобное, когда прокалывал ему уши. Но теперь это чувство сильнее. Тогда он просил меня об этом, а сейчас я делаю все сам. Пишу на его теле свое имя, «Аояги Рицка», сверху вниз, к сердцу.
Закончив последний иероглиф, с облегчением выпрямляюсь. Соби наклоняет голову, чтобы, наконец, прочесть то, что я написал. Его глаза освещает улыбка. Перевожу дух. Несмотря на дрожащие руки, я постарался, чтобы надпись вышла красивой.
- Жаль сотрется, так или иначе, - он поднимает на меня теплый взгляд.
Мотаю головой.
- Не важно. Главное, ты будешь знать, что она там. Это, чтобы ты не забывал никогда, что я твой Агнец.
- Рицка, - он мягко улыбается, - я уже говорил, что всегда помню об этом.
- Вот как? - я иронично приподнимаю брови,- тогда ты, наверное, помнишь, что как твой Агнец я в ответе за все, что ты делаешь.
Он вскидывает голову, но я останавливаю его протестующим взмахом руки.
- И не говори мне, что это не так. Нацуо и Йоджи давно уже мне все рассказали. Я в ответе за тебя.
Он отводит взгляд в сторону.
- Все так, но почему ты вдруг заговорил об этом?
Облизываю губы. Сейчас начинается самое сложное. Мне необходимо убедить этого упрямца в том, что я сам для себя не могу до конца сформулировать.
- Соби. Когда ты говоришь, что я твой хозяин, что ты принадлежишь мне, ты имеешь ввиду весь? Целиком?
- Конечно, - он чуть хмурится, не понимая, куда я клоню, - мое тело, сердце и душа, мои чувства и мысли – все они только для тебя, Рицка.
- Значит, твой страх за меня и чувство вины тоже принадлежат мне, - делаю глубокий вдох, - так вот я забираю их у тебя. Я буду чувствовать их за тебя. Отныне только я имею право на это.
Мои собственные слова кажутся мне полным бредом. Но, похоже, Соби – единственный, кто может отнестись к подобному серьезно. Его глаза сверкают пониманием.
- Вот оно что… - он встряхивает головой, брови болезненно сходятся. - Рицка, это слишком. Я не могу позволить тебе…
- Не можешь позволить?! - строптиво вскидываю подбородок. - Ты только что подтвердил, что принадлежишь мне! Что я в ответе за нас обоих! Или… я твой хозяин только на словах? Ты слушаешься меня, когда сам считаешь нужным? Когда тебе это удобно?
Он дергается, как от удара и крепко стискивает веки.
- Рицка, зачем ты так?…
- Тогда ответь мне, Соби! - я уже почти кричу. - Ты подчинишься мне или нет?!
Его ресницы дрожат. Наверное, я и впрямь хожу по краю. Но если это не сработает, я не знаю уже, что делать.
- Да… - он поднимает на меня глаза, и во взгляде его я вижу грусть, - если это приказ.
- Да, черт возьми, приказ! - упираюсь сжатыми кулаками о пол, уронив голову вниз. Меня уже бьет тихая дрожь. Я как никогда раньше ощущаю, что рискую сейчас. Чем-то очень ценным и хрупким. Остается лишь надеяться, что я не допустил ошибку. Что Соби все поймет правильно.
Он молчит. Мое сердце, как часы, отщелкивает секунды. И с каждой из них, я все острее чувствую накатывающее волнами отчаяние. У меня не вышло?
- Я понимаю, Рицка. Будет исполнено.
Этот голос…
Вскидываю взгляд и встречаюсь с ним глазами. В них нет ни холода, ни скрытого упрека, только печальная усмешка и … нежность.
Соби…
Утыкаюсь лбом ему в плечо. Его руки тотчас окружают меня и крепко прижимают к себе. Не удержавшись, шмыгаю носом, ощущая, как по щеке ползет какая-то мокрая гадость. Тянусь, чтобы поскорее стереть ее, но Соби как всегда быстрее. Мягко приподняв мою голову, он собирает губами соленую влажную дорожку. Предательски всхлипываю и оплетаю руками его шею, зарываясь лицом в волосы, вдыхая их теплый запах.
Как хорошо. У меня все-таки получилось, хоть я и не был уверен до конца.
Нельзя просто запретить испытывать страх. Или чувство вины. Не думаю, что подобное возможно в принципе. Но я мог освободить его от них, позволив действовать без колебаний и не опасаться ничего. Взяв себе всю его боль и тревоги, дать возможность дышать в полную силу без страха и сомнений. Он понял меня верно. Я этому рад.
Будь спокоен за Нас, Соби. Я хочу стать хранителем незыблемой твердости твоего духа. Кристальной безмятежности твоей души. Я смогу.
Его пальцы ласково скользят вдоль шеи, то прослеживают линию подбородка, то проходятся по волосам. Так головокружительно близко…
- Рицка…
Мне не хочется шевелиться, но я все же приподнимаю голову и смотрю на него. Он кажется светло умиротворенным. Глаза прикрыты. На губах играет невесомая улыбка.
- Ты еще никогда так ясно не заявлял своих прав на владение мной. Спасибо, Рицка.
Отвожу взгляд. Я об этом как-то не подумал. Заботился совсем о другом. Но, похоже, все так и есть.
- Тогда не испытывай больше никогда это право на излом.
- О чем ты? - он дарит меня мягким взглядом сверху вниз.
Ехидно прищуриваюсь.
- Раз я в ответе за твои поступки, то, если ты опять ввяжешься в бой в одиночку и пострадаешь, это будет моя вина. Поэтому не смей заставлять меня чувствовать себя виноватым.
Он усмехается, иронично приподняв брови. Пальцы ерошат мои волосы.
- Рицка, это шантаж.
Ну, вроде того. Очень похоже. Но я отрицательно мотаю головой.
- Нет. Это логичное следствие из первого заключения.
- Хорошо, - в его глазах вспыхивают теплые искры. - Ну и логика у тебя, Агнец мой.
От того, как он это говорит, у меня мурашки бегут по телу. И от того, как он смотрит, приподнимая кончиками пальцев мой подбородок.
Губы сами раскрываются навстречу поцелую. Последний раз вздрагиваю, растворяясь в нем. Неужели он думал, что я оттолкну его из-за того, что случилось? Никогда.
Его ладони успокаивающе поглаживают меня за ушами. Зарываются в волосы, пропуская сквозь пальцы пряди. Но ведь тебе легче, Соби?
Я всем телом ощущаю, как уходит сковывавшее тебя напряжение, как расслабляются плечи. Какими уверенными становятся руки, скользящие сверху вниз по шее и дальше по спине.
- Неужели все это так много значит для тебя, Рицка? Невероятно.
Эти слова тревожат, я невольно заливаюсь краской.
- Соби, я же почти не сделал ничего.
В его глазах на мгновение вспыхивает неуловимый огонек.
- Ты ошибаешься, Рицка, - он наклоняется к моему лицу, откровенно впитывая взглядом пылающий на щеках румянец, - ты даже не представляешь себе, как сильно ошибаешься.
Прикрыв веки, он проводит губами по моей щеке, к уху. Вдохнув запах волос, спускается вниз, воздушными касаниями лаская кожу. Огибая подбородок, поднимается выше, вновь притрагиваясь к губам.
Теряюсь, разрываясь между потребностью остановить его и желанием прильнуть к нему сильнее. Так приятно, но все почему-то дрожит внутри. Так он себя еще никогда не вел. Обычно он куда сдержанней. А сейчас его ладони, не останавливаясь, странствуют по телу, а губы покрывают нежными скользящими поцелуями лицо. Щеки, краешек рта и опять подбородок….
Едва ли не ерзаю на полу, обмирая от смущения. Ой, что я наделал. Ему не просто легче, он словно опьянел. Должно быть, это эйфория облегчения. Ему сейчас чертовски хорошо. Я не могу себе даже представить насколько.
- Рицка, у тебя был невероятно грозный вид, - легко куснув мочку, он выдыхает мне прямо в ухо, - тебе очень идет.
Черт. Еще больше краснею, прянув в сторону. Ну что он творит. Я же сейчас задохнусь от смущения. Я ведь ко всему прочему приказал ему снять рубашку! На нем почти нет одежды!
- А ты думал я дам тебе мучиться чувством вины? Такой роскоши тебе не достанется, и не надейся, - мой вымученно веселый голос вздрагивает и срывается, едва я ощущаю прикосновение его дыхания под ухом. О-х-хх… Я, кажется, перестарался. Это слишком.
- Ты моя любимая умница, - притягивая меня плотнее, он поводит губами сверху вниз по шее, продолжая изводить легкими поцелуями. - Что бы я без тебя делал, Рицка?
- Не знаю! - зажмурившись, мотаю головой, борясь со страстным желанием упереться руками в его плечи и вырваться.
- Напугал тебя? Прости, - его ладони замирают на моей спине. Скользнув выше, он прижимается щекой к моему виску. - Я просто очень соскучился.
Дышу тихонько, застыв в кольце его рук. Все? Приступ незапланированного безумия кончился? Рискую открыть глаза и осторожно покоситься наверх, чтобы натолкнуться на его чуть насмешливый ласковый взгляд. Раскаяния в нем ни на грамм.
Ну, Соби! Возмущенно сдуваю со лба челку. Ворчу:
- Я, между прочим, не давал тебе разрешения так меня тискать.
- Действительно, - он беззвучно смеется, вновь сжимая меня в объятьях, затем серьезнеет.
- Ты каждый раз спасаешь меня, Рицка, но кто спасет тебя?
Подозрительно смотрю на него.
- Ты о чем?
Легкими движениями он убирает растрепавшиеся пряди волос с моего лица.
- Я ведь не единственный, у кого были сложности в последнем бою. Может быть… - он осторожно заглядывает мне в глаза, - может, ты… позволишь мне узнать, что тогда с тобой случилось? Если хочешь, конечно.
Ах, вот он про что. Отвожу взгляд, коснувшись невольно рукой шеи там, где смыкались некогда оковы. Я и сам тогда не понял до конца, что произошло. Помню лишь, что те слова о предателях и лжецах причинили мне сильную боль. А потом я вдруг оказался скован.
- Соби, я видимо просто слишком нервничал.
- Понятно, - он слегка склоняет голову на бок, - иногда, очень редко бывает так, что под влиянием мучающих Жертву противоречий, она может сковать себя сама.
- Я в порядке! - резко вскидываю голову, с вызовом глядя ему в глаза, - это… это была минутная слабость, только и всего. И я не хочу сейчас об этом говорить. Пожалуйста, Соби.
- Хорошо, Рицка. Я не настаиваю.
Он согласился с этим так легко. Но ведь он и впрямь заслуживает объяснений. И давно. Прячу глаза, старательно разглядывая гладкие доски пола.
Ты просто не знаешь, о чем просишь, Соби. Ты ведь понятия не имеешь о том, что нам вскоре предстоит. И я не хочу говорить тебе раньше времени. Ты заслужил этот спокойный вечер. Без волнений и тревог. Возможно, таких вечеров у нас больше не будет.
- Соби, ты можешь хоть немного уменьшить эти синяки к утру?
- Я могу убрать их совсем, если нужно. Теперь, когда нет больше нужды беспокоиться о твоих глазах, я приложу к этому больше усилий.
Его ладонь, скользнув наверх, накрывает мою щеку.
- Ты все-таки хочешь вернуться.
- Соби, я должен! – поднимаю на него просящий взгляд. - Пойми. Так нужно.
Он слегка прикрывает глаза, затем вдруг перехватывает мои руки, крепко сжимая их.
- Рицка, не уходи. Прошу тебя. Измени свое решение. Я смогу тебя защитить. Только останься со мной.
- Соби, ты что, предлагаешь мне сбежать? – печально усмехнувшись, утыкаюсь лбом ему в плечо. - Разве ты когда-нибудь бегал от наказаний? Уверен, что нет.
Он медлит, обдумывая довод. Затем рука ложится на мою макушку, взъерошив волосы.
- Мой пример - не самый лучший, Рицка. Можешь мне поверить.
Удивленно смотрю в пол. Эти слова прозвучали так странно. Я-то всегда полагал, что Соби… Подняв глаза, встречаюсь с его внимательным взглядом. В его глубине еще теплится надежда. Он еще надеется…
-Нет,- прикрываю веки. - Разве ты смог бы уважать меня после такого? Я не сбегу, Соби. Прости.
Я слышу его тихий обреченный вздох. Он привлекает меня к себе, поглаживая по волосам.
Молчу, прижавшись щекой к его груди. Рядом, под ухом, размеренно бьется сердце.
Я все-таки умудрился расстроить Соби. Хотя, наверное, этого было не избежать.
- Позволь мне пойти туда вместе с тобой.
Горько поджимаю губы. Зачем он?… Только хуже делает.
- Нет. Я должен разобраться сам.
- Можно мне хотя бы проводить тебя?
Его голос звучит почти безнадежно. Но, несмотря ни на что, он еще не оставил попыток…. Наверное, хотя бы это я могу ему позволить. Не отказывать же… в третий раз.
- Хорошо. Но только до дома. Дальше я пойду один.
- Я понял, - его голос вроде как спокоен, но от этих интонаций мне хочется всхлипнуть.
- Все будет, как ты скажешь, Рицка.
Он вновь привлекает меня к себе. Окружает руками, словно хотел бы закрыть от всего на свете… если бы я ему позволил.
- Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я тоже.
Слегка шмыгнув носом, невесело усмехаюсь про себя.
Программа на утро обещает быть весьма насыщенной. Вначале будет мое позорное возвращение домой. Мама, конечно, здорово накажет меня, но надеюсь, что не слишком, поскольку затем мне предстоит все сразу… И Соби, и поездка в Семь Лун. Похоже, придется все-таки сбежать из дома. Потому что меня вряд ли отпустят куда-либо после всего, что я натворил.
Кажется, у меня на завтра намечен персональный конец света. Что ж, я сам в этом виноват.
Но если уж мне суждено разбить все имеющиеся в моем распоряжении яйца, то пусть уж они хотя бы будут сложены в одну корзинку.
А пока что у меня есть этот вечер. Тихий и наполненный простыми заботами вечер рядом с Соби. Последний.