Chapter III Doubtless
Отрешившиеся от сомнений.Chapter III Doubtless
Отрешившиеся от сомнений.
Соби.
Яркий свет ламп под потоком. Первая пара. Живопись. Пальцы строго вертикально удерживают кисть, и она плавно скользит по рисовой бумаге, оставляя на ней тонкую косую линию с нарочито неровным краем. В голову лезут непрошенные мысли, мешая сосредоточиться на том, что я делаю. Приходится совершать над собой почти физическое усилие, чтобы удерживать в сознании создаваемый образ. От этого рисунок выглядит слишком скрупулезно проработанным, в нем не хватает полета, жизни.
Со вздохом отстраняюсь, глядя на лежащий передо мной на низком столике холст.
Наверное, так и выглядят растерянность и замешательство. Как подчеркнуто безмятежные ветви сакуры, застывшие над водой в окружении крылатой свиты.
Словно свою неуверенность они пытаются замаскировать иллюзией неприступной, выверенной безупречности.
Качаю головой. Иногда я совершенно перестаю что-либо понимать. С момента нашего последнего боя с Рицкой творится что-то странное. Он практически перестал улыбаться, держит себя замкнуто, насторожено, словно дикий зверек. Таким взвинченным и нелюдимым он был, когда мы только-только познакомились. С того момента прошло уже более полугода, и мне казалось, что он постепенно меняется. Становится спокойнее, веселее, мягче. И вдруг такой контраст.
Непроизвольно покручиваю кончиками пальцев кисть, невидящим взглядом обводя рисунок.
Всю эту неделю я старался вести себя с Рицкой как можно более аккуратно, хотя повисшее в воздухе напряжение действовало поистине угнетающе, как и его попытки отдалиться от меня. Он ни разу не позволил обнять себя или даже просто прикоснуться. Когда я на днях сказал, что люблю его, что сделаю все что угодно, лишь бы его лицо осветила улыбка, он и вовсе взорвался, накричал на меня и убежал. А вчера, после того как он вернулся вместе с Зеро, вначале оттолкнул меня, а потом в своей комнате обнял, прильнул ко мне так сильно, будто искал защиты. Первым потянулся за поцелуем.
Отложив кисть, невольно хмурюсь, потирая пальцами переносицу.
Я действительно перестал что-либо понимать.
Может быть, это наконец проявившийся протест? Слишком много всего свалилось на него в последнее время. Стражи, поединки… Нелегко воспринять все это в таком возрасте. В тринадцать лет личность человека уже практически сформирована, подобные радикальные вмешательства могут восприниматься как принуждение или даже как насилие. По этой причине подростков принимают в Школу в самых исключительных случаях. Когда тебя с раннего детства готовят к тому, что ты станешь Бойцом или Жертвой, ты уже не мыслишь своей жизни без этого, это становится естественным, как воздух. В случае же с Рицкой ему фактически навязали правила игры. Вполне понятно, если он протестует против подобных изменений, буксует и отчаянно пытается сдать назад. Хочет жить нормальной жизнью обычного подростка. Но почему тогда Нацуо и Йоджи? Вот уж кого «обычными» и «нормальными» не назовешь.
- Опять бабочки, Со-тян? Мы снова не в духе?
Кио!
Его голос раздается над самым ухом так неожиданно, что я вздрагиваю. Серая тень падает сверху на столик. Он нависает надо мной, через плечо разглядывая рисунок.
- Что ты хотел, Кио? Опять забыл дома набор кистей?
Я не собираюсь общаться с ним сейчас. По правде говоря, мне вообще ни с кем не хочется разговаривать. Но он лишь хмыкает и демонстративно устраивается рядом на полу, с интересом заглядывая в лицо.
- Какие мы вежливые с утра, это что-то,- он достает изо рта леденец и взмахивает им в воздухе,- так что случилось-то? У тебя депрессия? Опять, небось, из-за этого ребенка.
Едва заметно выдыхаю, прикрыв глаза. Наши с Рицкой отношения - это последнее, что я намерен обсуждать с Кио.
- Мне кажется, что это не совсем твое дело.
Ухмыляется.
- Само собой не мое. Меня вообще в этой жизни никогда ничего не касается.
Если я просто не буду обращать на него внимания, он вскоре потеряет интерес к разговору и уйдет. Невозмутимо беру в руки кисть и тянусь к тушечнице, возвращаясь к работе. Он пару минут наблюдает за моими действиями, потом картинно вздыхает.
- Игнорируешь, значит. Видать, и правда что-то случилось. Небось, твой Рицка осознал, наконец, что вы с ним не пара. Тогда он умнее, чем я думал.
Эти слова сильно задевают меня. Должно быть, это отражается на лице едва заметной болезненной гримасой.
Невозможно…
- Прекрати, Кио, Рицка не может так думать.
- Почем ты знаешь,- он вновь отправляет конфету в рот,- ты прилип к нему как банный лист, постоянно ходишь за ним следом, не спрашивая, хочет ли он того. Ты же его фактически подавляешь.
От неожиданности моя рука дергается, мазок ложится неровно, нарушая целостность контура, но я даже не обращаю на это внимания.
- Подавляю? Я?- Повернув голову, смотрю на Кио,- что ты несешь?
- А то ты сам не знаешь?- Он откидывается назад, опираясь на вытянутые руки.
- Ты весь из себя такой сильный, умный, ВЗРОСЛЫЙ… А он шестиклассник, мелкий пацан. Вы же из разных миров. О чем ему говорить с тобой?
Чуть усмехаюсь, склонив голову. Вот оно что.
- Кио, Рицка и я – это другое… Ты просто не понимаешь, о чем говоришь.
- Естественно я не понимаю,- он прищуривается,- а ты уверен, что Рит-тян понимает? Помню, какое-то время назад я встречался с девушкой на пять лет старше меня. Это было ужасно.
- Чем же?- Мне не интересны любовные похождения Кио, но, похоже, он не оставит меня в покое, пока не выговорится.
- Мне все время казалось, что я решаю какой-то сложный кроссворд. Я никогда не мог быть уверен, что до конца понимаю ее,- нахмурившись, Кио чуть горько усмехнулся. - Я чувствовал себя настолько незрелым и недалеким. Каждое мгновение ощущал ее превосходство…
Он поднял на меня взгляд, и в нем вновь зажглась его обычная легкомысленная насмешливость.
- Так что, можно сказать, я вполне понимаю чувства Рит-тяна. Ничего удивительного нет, если он и впрямь ощущает себя подавленным. Вы ведь и правда не пара.
- Кио…-Подымаюсь на ноги, смотрю на него сверху вниз.- Не говори так. Никогда так больше не говори.
Поворачиваюсь и ухожу. Мне необходимо покурить.
- Эй, Со-тян! Я же о тебе беспокоюсь! Со-тян!- Голос Кио доносится вслед, но я не намерен останавливаться.
Выхожу из аудитории, плотно закрыв за собой дверь. Звук моих шагов гулким эхом разносятся по пустому коридору. Курить я мог бы и в классе, на меня давно махнули рукой. Но тогда пришлось бы терпеть общество Кио. А мне сейчас меньше чем когда-либо хочется его видеть.
Сворачиваю на лестницу, на ходу вытаскивая из кармана пачку сигарет. Возможно, я зря вспылил. Мне не следовало так серьезно относиться к его словам, но раз они причиняют мне такую боль, то возможно в глубине души я в чем-то ощущаю их справедливость.
Лестница заканчивается черным ходом. Поворачиваю тугую задвижку. Тяжелая металлическая дверь неохотно поддается под моими руками, впуская внутрь по-зимнему промозглый воздух. Несмотря на быстрый приход весны, ночи все еще очень холодны, и воздух по утрам прогревается довольно медленно.
Запахнув плотнее полы рубашки, щелкаю зажигалкой. Горький ментоловый дым привычно обжигает горло и легкие.
Мне не хочется думать, что Кио прав. Принять его точку зрения - значит, поставить под сомнение слишком многое. Но я привык учитывать все варианты. Тем более что этот, к моему сожалению, объясняет многое в поведении Рицки. Особенно тревожащие меня изменения. Так значит, Кио считает, что я его подавляю…
Затягиваюсь. Струйка светлого дыма устремляется вверх и, закручиваясь причудливой спиралью, растворяется в воздухе.
Если взять, к примеру, нашу последнюю встречу. Как он вступился за Нацуо и Йоджи… Будто решил, что я смею критиковать тех, с кем он хочет общаться. Или пытаюсь контролировать его перемещения. Когда они ушли, оставив его наедине со мной, он весь подобрался, словно приготовился держать оборону. Когда я попытался его поцеловать, вырвался из объятий. Мне даже показалось, что ему неприятны мои прикосновения.
Слишком мучительно так думать. Но когда я спросил его разрешения войти в дом, у меня создалось впечатление, что он не хотел, чтобы я шел следом. И всю эту неделю он вел себя так, будто был не рад меня видеть. Неужели он действительно тяготится мной…?
Телефон в моем кармане оживает, из него льется тихая нежная мелодия. Быстро вытаскиваю его и подношу к уху.
- Да, Рицка. Что-то случилось?
Не стал бы он и впрямь звонить мне просто так. Чтобы всего лишь услышать мой голос.
- Соби, боюсь, наша встреча сегодня не состоится…
По коже бежит невольный холодок. У меня словно бы случился приступ déjà vu.
"Сегодня наша встреча не состоится. Я занят".
Голос Сеймея эхом отдается в голове. Прошу тебя, Рицка... Не дай Кио оказаться правым.
Он продолжает излагать подробности. Его учительница заболела, и он вместе с классом идет ее навестить. Похоже, это никак не связано со мной. Хотя для него может оказаться удачным поводом отменить встречу. Стискиваю зубы. Нет, он не стал бы так унижать нас обоих. Только не Рицка.
- Я понял. Хорошо.
Он замолкает, словно чувствует что-то неладное.
- Соби, если хочешь, ты можешь пойти с нами.
- А ты этого хочешь?- Я не успеваю остановить себя. Слова слетают с языка раньше, чем я понимаю, что говорю. Проклятье. Мне следует лучше контролировать себя. Если он почувствует мою горечь…
- Ну… да.
Голос у него какой-то неуверенный. Ощущаю, как что-то опускается в душе.
Если Рицка на самом деле не желает моего общества, то не стоит настаивать. Это может только повредить еще больше. Я медлю, размышляя над тем, что ответить.
- Соби?
- Да, Рицка.
- Если не хочешь, то так и скажи.
Как я могу не хотеть быть с ним. Или он предлагает, чтобы я сам отказался? Из моей груди вырывается невольный вздох.
- Дело не в том, что я не хочу идти куда-то с тобой. Просто, в данном случае, это не самая разумная мысль.
Всё так. На мой взгляд, пойти туда с ним и впрямь было бы неразумным поступком. Эта женщина, учительница Рицки, явно испытывает ко мне ненужные чувства. Я хотел бы по возможности избегать встреч с ней. Но сегодня, похоже, это будет совсем нетрудно сделать.
- Наверное, ты прав, это действительно не лучшая идея. Что ж, ладно, Соби. Пока тогда.
Горько усмехаюсь. Я разрешил твою дилемму, Рицка?
Из трубки доносится его чуть смущенный голос.
- Получается, увидеть тебя я смогу только завтра днем?- Он расстроено вздыхает. - Жаль.
Мои глаза распахиваются. Что он только что сказал? Жалеет, что не увидится со мной до завтра? Рицка!
- Постой! Погоди!- Перехватываю телефон. - Я могу встретить тебя после…! Если ты, конечно, не против…
Перевожу дыхание. Я ведь не поспешил с выводами?
- Это было бы здорово, Соби, но я не знаю, когда освобожусь.
-Ничего,- чувствую, как во мне волнами расходится облегчение,- я подожду тебя.
Он хмыкает.
- Ладно. Я постараюсь не задерживаться. Не хочу, чтобы ты ждал меня слишком долго. А то замерзнешь и заболеешь еще, как Шинономе-сенсей. Что я делать тогда буду?
Крепко сжимаю веки, не замечая, как пальцы невольно стискивают корпус телефона. Рицка…
- Я сейчас дам адрес, у тебя есть, где записать?
Слабо улыбаюсь.
- Я запомню. Спасибо, Рицка.
- Не за что,- похоже, он слегка смутился,- увидимся вечером.
- Да. Я буду ждать.
Он диктует адрес и отключается. Я прислоняюсь к стене, прижав к груди телефон. Холодный камень упирается в затылок.
Кио ошибается. И я тоже чуть было не ошибся. Но я никогда еще в жизни не был настолько рад, что оказался неправ. Что бы с ним ни творилось, это не имеет касательства к нашим отношениям. А я-то уж действительно испугался, что он может желать отдалиться от меня.
Сигарета догорела до фильтра и потухла. Достаю новую. Поджигаю.
Но я все равно ощущаю, как что-то мучает его. Словно какая-то угнетающая мысль точит его изнутри. Это началось пару месяцев назад, но так остро проявилось после нашего последнего поединка. В нем, в сущности, не было ничего необычного, кроме одного момента.
Как она тогда сказала?
- Этот вот мальчишка?! Что трясется от страха за твоей спиной и ждет, когда ты ошибешься?! Очнись! Он же ребенок, он беспомощен и напуган! И он не верит в твои силы!
Меня, помнится, задела последняя фраза. Она выбила меня из колеи настолько, что я пропустил атаку и позволил сковать нас. На что мог обратить внимания Рицка?
- Не надо обращаться со мной как с ребенком…
Задумчиво выпускаю в промозглый воздух струйку сигаретного дыма. Кажется, я нашел. Он действительно ощущает себя подавленным, но не из-за меня, а из-за себя самого…
- Ты весь из себя такой сильный, умный, ВЗРОСЛЫЙ… А он шестиклассник, мелкий пацан. Вы же из разных миров. О чем ему говорить с тобой?
Похоже, проблема Рицки в том, что он не знает, что мог бы предложить мне.
Я чувствовал себя настолько незрелым и недалеким. Каждое мгновение ощущал ее превосходство…
На самом деле, я никогда не задавался вопросом, каково это иметь слугу вроде меня.
Ребенок. Но я давно уже не воспринимаю его так. Рицка умнее, проницательнее и взрослее своих сверстников. Иногда я даже недоумеваю, как на его голове до сих пор держатся ушки, до того он поражает меня своими зрелыми суждениями. Должно быть, дело в том, что душа его по-прежнему по-детски непосредственна и невинна. Несмотря на все, что успело с ним случиться.
Рука невольно сжимается в кулак. Не может быть такого, чтобы он не осознавал, насколько ценен. Что мне не важно, как много он умеет или знает. Но, может быть, это важно для него? Рицка придает огромное значение свободе самому принимать за себя решения и возможности быть во всем на равных. Вполне адекватные желания для человека его возраста. Но у него все это проявляется болезненней и острее. Будто бы стремление управлять своей жизнью, создавать что-то самому напрямую связано для него с утверждением собственного существования. Словно он полагает, что сам по себе не имеет права ни на что. Даже на дружбу или любовь.
Если все так, то мое поведение в последнее время было в корне неправильным. Особенно тогда, после нашего последнего поединка. Я, помнится, отказал ему в его попытке помочь мне. И фактически дал понять, что не нуждаюсь в его заботе. Неудивительно, что он обиделся.
Вздыхаю. Следовало бы догадаться раньше. Наверное, все дело в том, что с Сеймеем мне не приходилось думать о подобных вещах. Он всегда принимал мое служение как должное, и я не ждал ничего взамен. Я находил свое счастье в том, чтобы подчиняться ему, выполняя свой долг, отдавая себя до конца. И это казалось мне правильным.
Но, похоже, Рицке этого мало, он хочет, чтобы все было равноценно. И от этого честь принадлежать ему для меня только увеличивается.
Сигарета дотлевает более чем наполовину. Тушу ее подошвой ботинка и возвращаюсь назад. В аудиторию.
Не вполне понимаю, что мне со всем этим делать и как себя вести, но… Единственное чего я хочу, это чтобы Рицка был в безопасности и чтобы он был счастлив. Если его желания таковы, то я исполню их. Не зависимо от того, осознает он их или нет.
Рицка
Школьная сумка тяжело хлопает по спине. Придерживая ее одной рукой, чтоб не сползала с плеча, я бегу по дороге мимо зданий, живых изгородей и заборов, чувствуя, как ноги слегка дрожат от неприятной тяжелой слабости. Легкие уже горят. Мне не хватает воздуха.
Стискиваю веки. Я все-таки ухитрился проспать. Допоздна читал учебник Ритцу. Выключил компьютер, только когда понял, что клюю носом прямо над столом. Буквально рухнув в кровать, тут же уснул мертвецким сном и утром не услышал звука будильника. Мама с трудом растормошила меня. Она заметила, что куртка, в которой я обычно хожу в школу, со вчерашнего дня висит в прихожей, и зашла в комнату проверить, все ли в порядке. Если б не она, я бы точно проспал все на свете, включая сегодняшнюю контрольную.
Замедлив шаги, останавливаюсь, опершись рукой о фонарный столб. Надо хоть немного отдышаться.
Я думал, что мама будет сердиться, что я проспал. Но она, кажется, даже обрадовалась. Я знаю, почему. Прежний Рицка часто опаздывал в школу. Он вообще учился не очень хорошо. Похоже, маме показалось, что он вернулся.
Чуть вздыхаю. А вот я терпеть не могу опаздывать. Это отвратительное ощущение, когда ты входишь в класс, и на тебя устремляются десятки пар глаз. И ты под этими насмешливыми взглядами идешь к своему месту. Не то чтобы для меня это имело какое-то значение, просто подобные вещи действуют на нервы. Я вообще предпочел бы не привлекать к себе лишнего внимания.
Делаю несколько глубоких вздохов, пытаясь восстановить дыхание. От урока, конечно, и так прошло почти десять минут, но лучше, если я все-таки потороплюсь. Прийти к самому концу было бы вообще унизительно.
Оттолкнувшись от столба, выпрямляюсь, вновь срываясь на бег.
Мысли возвращаются к прочитанному этой ночью. Все-таки очень сложно учиться, когда никто не может объяснить тебе то, что непонятно. А в этом чертовом учебнике непонятно слишком многое. Даже голова разболелась, пока я читал первые несколько тем. По одиночке смысл слов вроде ясен, но во что-то связное и логичное они складываться категорически отказываются. Словно переводишь иностранный текст со словарем, пытаясь из слов, как из кубиков, составить общий смысл фразы. Чего только стоит, например, такой вот отрывок:
«Сила Бойца в его способности управлять словоформой. Сила Жертвы в ее способности управлять словосознанием. Источником внушения является дух Жертвы, опирающийся на его знание человеческой психологии и жизненный опыт. Энергия высвобождается путем перехода в состояние духовного возбуждения. При этом чем больше способность Жертвы к сопереживанию, тем большей эффективностью будет обладать воздействие…»
Сжимаю зубы. Чертов Ритцу. Он и говорит, как пишет? Я в один момент даже было пал духом в осознании, что без него мне просто не разобраться, что к чему. Не расшифровать эту метафизическую головоломку.
Вот уж кого точно никогда не стал бы просить о помощи.
Ко всему прочему оказалось, что учебник катастрофически неполон. В нем не дается объяснения многим непонятным мне вещам. Например, в нем нет и полслова о природе и источнике силы Стражей. Либо подобные вещи объясняют на словах, либо… либо существует что-то вроде вводного курса из общеобразовательных предметов, которые изучаются параллельно или до деления на специализации Страж-Агнец. Подобное вполне возможно. В таком случае в моих руках находится более продвинутая версия учебника. Так сказать, для тех, кто уже изучил азы. А значит, это будет куда труднее, чем я думал.
Я, может, и буду понимать, что я делаю, но не буду знать, как у меня это выходит.
Впереди виднеется здание школы. Еще несколько сотен метров и будут ворота. Я почти на месте.
Усмехаюсь. Хотя кое в чем я все-таки смог разобраться. Несмотря на заумную терминологию. Похоже, сила Жертвы заключается в её способности к внушению. Используя слова, Агнец может заставить противника почувствовать создаваемый ими образ. И если он найдет отклик, то вложенная в него сила способна причинить немалый вред. Поиск подобных слабостей в чужом сознании является основной задачей Жертвы в бою. Если создаваемый образ не будет прочувствован и осознан, слова Жертвы не возымеют действия. В обратном же случае повреждения могут быть неизмеримы. Вплоть до разрушения разума или летального исхода. Своими словами Агнец способен вознести на вершины восторга и ликования или погрузить в пучины ужаса и душевной боли.
Привалившись плечом к воротам, тяжело дыша, заглядываю во двор. Обычно во время уроков здесь тихо, но на этот раз на площадке перед школой наблюдается непонятное оживление. С удивлением узнаю знакомые лица. Тут почти весь наш класс в полном составе. Сидят на лавочках, болтают. Кое-кто, даже играет в футбол на буром с проблесками молодой зелени газоне.
Недоуменно моргаю. Что все это значит? Почему они не на уроке?
- Эй! Аояги-кун!
Кто-то из одноклассников замечает меня и машет рукой. Отвечаю неуверенным хмурым кивком. Я даже не помню его имени. Учебный год скоро подойдет к концу, а я по-прежнему не утрудил себя тем, чтобы выяснить, как тут кого зовут.
- Ты чего так поздно?
- Проспал.
Приближаюсь, выискивая глазами Юико. Обычно ее сразу видно. Ее воздушно-легкий внешний вид и яркая манера одеваться делают ее заметной в любой компании.
- Тебе повезло,- парень хмыкает,- Шинономе-сенсей не будет, наверное, всю неделю. Говорят, простудилась. Сейчас ей ищут замену, чтобы провести контрольную и остальные уроки. Вроде как несколько последних тоже отменят.
Ясно. Чуть хмурю брови. Значит, Соби не сможет встретить меня сегодня. Его занятия в Университете наверняка закончатся позже.
- Вы не видели Юико?- Обращаюсь к группе девочек, что, вооружившись учебниками, устроились рядом на скамейке.
-А… Хаватари…- одна из них, темноволосая с косичками кривится,- они с Яёй на заднем дворе.
- Ревет опять как белуга,- встревает другая, недовольно морща нос,- достала уже.
Что? Юико плачет? Мои глаза недобро сужаются. Ну, если опять из-за них…!
Почти бегом пересекаю наискосок газон и волейбольную площадку, проскальзывая под слегка провисающей сеткой. Из-за угла здания действительно слышится знакомый голос. Точнее знакомые всхлипывающие рыдания. «Я не справлюсь.. у меня никогда не выйдет…» Похоже Юико действительно чем-то очень огорчена.
Заворачиваю за угол. Там, в глубине двора, за еще одной спортивной площадкой с различными турниками и снарядами, в тени деревьев также есть несколько скамеек - на этот раз со столиками. Расстроенный голос доносится как раз с той стороны.
Спешу туда, огибая брусья и полосу препятствий, и, наконец, вижу Юико.
Она сидит, уронив руки на стол. Плечи ее вздрагивают, она прячет заплаканные глаза на сгибе локтя. Светло-розовая плюшевая куртка на рукаве потемнела, а пушистый ворс собрался в мягкие иголочки от ее слез.
- Ю… юико-сан…
Яёй мнется рядом. Плечи и уши опущены, на лице застыло скорбно-беспомощное выражение.
- Юико!..- Замедляю шаги и, отдуваясь, останавливаюсь, наклонившись вперед и оперев руки о колени. Все-таки я набегался. - Что стряслось?.. Почему ты… плачешь?..
Услышав мой голос, Юико вскидывает голову. Легкая челка взлетает в воздухе.
- Рицка-кун!!!- Она срывается с места и бросается мне на шею, едва не сбив с ног,- Помоги мне! Спаси меня, Рицка-ку-ун!
Юико повисает на мне и сжимает руки так сильно, что кажется, вот-вот задушит. Уткнувшись куда-то мне в плечо, она вновь заходится горестными рыданиями.
Понятно… От нее вряд ли чего-то внятного сейчас добьешься…
- Яёй…- Сдавленно выдыхаю я, пытаясь разжать ее руки, чтобы глотнуть воздуха, - что тут… происходит?..
Он смотрит на нас, рука застыла в воздухе. Видимо, он пытался удержать Юико, когда она бросилась ко мне. Ресницы вокруг его широко раскрытых глаз странно вздрагивают, а выражение лица такое, будто он и сам сейчас расплачется.
Да что ж это такое!
- Яёй!- Требовательно шиплю я, все еще пытаясь оторвать от себя ревущую Юико.
Его плечи и уши вновь скорбно опускаются. Он глядит в сторону, в землю.
- Юико-сан, она… У нас сейчас контрольная, и…
- Я не напи-шу-у-у…- всхлипывает она, отчаянно мотая головой из стороны в сторону, так что пушистые хвостики задевают меня по лицу.
Так это что - все из-за учебы, что ли? Мои брови невольно ползут вверх. Странно. Обычно она никогда не переживает из-за отметок. Даже если они… ну совсем плохие.
- Юико,- оставив попытки вырваться, осторожно успокаивающе прикасаюсь ладонью к ее волосам, - ты что ли ничего не выучила?
- Нет. Юико учила… целый день вместе с мамой, - она, наконец, отпускает меня. Стоит, опустив голову, плечи вздрагивают. - Мама так старалась, чтобы я все поняла… И мне казалось… я поняла. А сейчас… -по ее щекам вновь начинают струиться слезы,- сейчас я не могу решить даже малюсенького примерчика…
Она всхлипывает, кусая губы.
- Если я не справлюсь, мама так расстроится-а…
Понятно. Опускаю взгляд. Юико боится, что, завалив контрольную, сильно огорчит этим своих родителей. Мне подобное незнакомо. Моя мама, наверное, даже обрадовалась бы, начни я учиться хуже.
- Пойдем, - беру Юико за руку и тяну за собой, к скамейкам, - попробуем тебе помочь.
Она понуро плетется следом, продолжая горестно всхлипывать.
Сажусь за столик, Юико устраивается рядом. Листаю учебник, отыскивая нужный раздел. Сам я эту тему знаю вдоль и поперек. Я настолько переволновался на этой неделе из-за своего бесконечного ожидания, что вызубрил учебники по всем предметам на несколько недель вперед. Я эту контрольную, наверное, и с закрытыми глазами смог бы написать.
Мы повторяем пройденный материал. Необходимо выяснить, что Юико помнит, а что нет. Через несколько минут убеждаюсь, что она действительно все выучила. Ее основная проблема в том, что, зная формулы, она не умеет их применять. Задачи на самом деле не такие уж и сложные, просто Юико не видит заключенных в них закономерностей и не понимает, с какой стороны к ним подступиться.
- У меня не выходит!.. Никогда не выйдет!.. - Она встряхивает головой, стискивая веки. Легкие хвостики плещутся в воздухе,- Юико глупая! Глупая!
-Юико-са-ан…- расстроено вздыхает Яёй. Он сидит чуть в стороне, на другом конце скамейки. Раздраженно оглядываюсь на него.
Почему он ничего не делает? Она ведь ему, кажется, нравится. По крайней мере, он переживает за нее не меньше, чем я сам. Хоть бы попытался ее утешить.
- Нет, это не так,- наклонившись, заглядываю ей в глаза,- на самом деле ты очень способная, Юико.
- Но ведь…- она отнимает руки от лица, показывая на тетрадные страницы, - ничего же не получается.
Выдыхаю сквозь сжатые зубы. Да. Пока у нее и правда ничего не выходит. Но ведь и не выйдет, если она и дальше продолжит сомневаться в себе. Уверившись, что у нее никогда ничего не получится, Юико сама не дает себе собраться и сосредоточиться.
- Послушай,- моя рука накрывает ее руку, лежащую рядом. Она вскидывает глаза, и на щеках вдруг вспыхивает румянец.
- Юико, если ты будешь думать, что не сможешь, то так и будет. На самом деле все не так сложно. Давай попробуем еще раз. Сделай это хотя бы ради меня.
- Ради… тебя? - Ее глаза широко раскрываются, она глядит перед собой, длинные ресницы чуть вздрагивают в удивленном смущении.
Мгновенно собираюсь. Похоже, эти слова ее зацепили. Надо развить успех!
- Да, именно,- вдохновляясь, наклоняюсь вперед, заглядывая ей в лицо,- давай же, Юико, ты сможешь, я уверен, - чуть вздыхаю, ощущая, как меня наполняет непонятное восторженное чувство.
- Я буду просто счастлив, когда у тебя все получится. И горд, что дружу с такой уверенной в себе, настойчивой девочкой.
- Рицка-кун будет счастлив, если у меня выйдет…- она закусывает губу, в глазах зажигается решимость. - Я смогу… Ради Рицки-куна…
Она тянется за ручкой, придвигая к себе тетрадь.
- Давай попробуем. Какой следующий пример?
Склоняюсь над книгой, ощущая, как по телу волнами расходится облегчение. У меня все-таки получилось ее переубедить. До конца урока еще пятнадцать минут, потом перемена… Мы все успеем.
Минутная стрелка на часах школьного здания медленно сдвигается вдоль круга, мой голос тихо звенит в тишине двора. Задачи и правда не такие уж сложные, но для того, чтобы с ними справиться, нужно уметь оперировать всеми доступными в теме понятиями. Вращать пример, то так то эдак, переворачивая, как кубик Рубика.
Юико сосредоточенно хмурится, покусывая кончик ручки. Мы обсуждаем возможные варианты решения, я фактически заставляю ее думать. Перебирать задачу, как спутанный шерстяной клубок. Вытаскивать одну нить за другой и искать ту, потянув за которую, можно раскрыть пример, как шкатулку с секретом, и, следуя простой математической логике, найти правильный ответ.
- Я поняла… Рицка-кун, я поняла! Спасибо тебе!– Юико смотрит на меня с каким-то уж очень неземным восторгом. Под этим взглядом мне становится неловко, я смущенно хмыкаю. Тоже мне нашла героя. Не так уж и во многом я ей помогал. Моей задачей было, чтобы она начала осознавать, что делает. А не следовала моим подсказкам.
- Нет, - чуть улыбаясь, качаю головой,- ты все сделала сама. Я почти ни причем.
Пододвигаю ей учебник.
- Вот. Реши еще несколько примеров. Тебе надо как следует потренироваться.
Как ни странно, я ни в чем ее не обманул. Я действительно счастлив, что она справляется. Вот только… Это странное ощущение наполнившее меня, когда я уговаривал ее попробовать еще раз решить задачу. Я тогда был абсолютно уверен, что у нее все получится. Ни капли в этом не сомневался, прямо видел, как это будет. Может, я каким-то непостижимым образом ухитрился заставить ее ощутить такую же уверенность? Равную моей или даже большую. Передал ее Юико так, что она тоже это почувствовала. Неужели это и есть проявление моей странной силы Жертвы? Та способность к сопереживанию, о которой говорилось в учебнике? Только работающая в обратную сторону.
Чуть вздыхаю, печально улыбаясь кончиками губ. Если бы я только мог рассказать об этом Соби. Он бы, наверняка, так за меня порадовался. Но все случившееся наполняет меня уверенностью, что очень скоро я больше не буду для него обузой. Я разберусь во всем до конца и буду развивать свои способности, чтобы стать его полноценной Жертвой. Чтобы быть с ним на равных, помогая ему. И тогда я, наконец, обрету внутреннее право называть его своим.
***
Контрольная прошла на удивление упорядочено и тихо. Те, кто уже закончил, выходили в коридор и ждали там отстающих. Я сдал работу в числе первых и потому получил возможность некоторое время посидеть на подоконнике в тишине, глядя в окно. Вид на школьные ворота оставлял чувство незаконченности. Соби там не было. Впрочем, сейчас только лишь конец второго урока, он в университете на занятиях. Но я уже сейчас скучаю по нему, несмотря на то, что виделись мы совсем недавно, вчера вечером. А может быть, не увидимся до завтра. Ребята договорились после уроков пойти проведать Шинономе-сенсей. Понятно, что я иду с ними. Не то чтобы мне не хотелось, но из-за этого придется отменить встречу с Соби.
Со вздохом раскрываю телефон. Надо позвонить и предупредить его, что сегодня он не сможет меня проводить.
- Да, Рицка. Что-то случилось?
Чуть хмурюсь. Почему обязательно «случилось». Сам же говорил, что я могу звонить в любое время просто так.
Пересказываю ему сегодняшние события.
- В общем, мы решили навестить Шинономе-сенсей, так что я, скорее всего, сильно задержусь.
-Я понял. Хорошо.
Скашиваю взгляд на телефон. Голос у него какой-то странный. Переживает, что я опять не беру его с собой?
- Соби, если хочешь, ты можешь пойти с нами.
- А ты этого хочешь?
Чуть растеряно моргаю. Он что сомневается?
- Ну… да.
Молчит. Эта его странная реакция… Обычно Соби переспрашивает меня, действительно ли я хочу чего-то, когда сам предпочел бы этого не делать, но сделает, если я попрошу.
- Соби?
- Да, Рицка.
Блин. Как же с ним иногда трудно.
- Если не хочешь, то так и скажи.
Он чуть вздыхает.
- Дело не в том, что я не хочу идти куда-то с тобой. Просто, на мой взгляд, на этот раз это не самая разумная мысль.
Удивленно вскидываю брови. Неразумная?
Хотя… Если подумать, то, наверное, он прав. Визит без приглашения к незамужней женщине молодого мужчины, пусть и в окружении толпы школьников, – это, должно быть, не совсем хорошо. Мы можем поставить Шинономе-сенсей в неловкое положение, тем более что она сейчас болеет.
К тому же мне не сильно хочется знакомить Соби со своими одноклассниками. Яёй и Юико – это одно. А эти ребята – совсем другое.
- Наверное, ты прав, это действительно не лучшая идея. Что ж, ладно Соби. Пока, тогда.
Значит, сегодня мы все-таки не встретимся. Но как же долго ждать… Целый день, потом вечер… И все утро до конца занятий… Слишком долго.
- Получается, увидеть тебя я смогу только завтра днем?- Невольно вздыхаю. - Жаль.
Почти уже закрываю телефон, как в голову приходит запоздалая мысль. Может стоило попросить его зайти ко мне вечером? Он же иногда так делает.
- Постой! Погоди!- Чуть вздрагиваю, вновь поднося телефон к уху. Что такое? - Я могу встретить тебя после…! Если ты, конечно, не против…
После? Обдумываю эту идею. Но я же понятия не имею, как долго продлится наш с ребятами поход. Пока все соберутся, пока доедем. И там еще…
- Это было бы здорово, Соби, но я не знаю, когда освобожусь.
- Ничего,- мне кажется, он улыбается,- я подожду тебя.
Невольно хмыкаю. А он настойчивый. Каким-то образом Соби ухитряется балансировать на грани подчинения и своеволия. Мне не так-то просто спорить с ним. Или в чем-то ему отказывать. Но ведь и не хочется.
- Ладно. Я постараюсь не задерживаться, - улыбаюсь. - Не хочу, чтобы ты ждал меня слишком долго. А то замерзнешь и заболеешь еще, как Шинономе-сенсей. Что я делать тогда буду?
Роюсь в карманах в поисках листочка, который дала мне Юико.
- Сейчас дам адрес, у тебя есть, где записать?
- Я запомню. Спасибо, Рицка.
Запомнит он. Сдерживаю невольную улыбку. Соби просто уникален.
- Не за что. Увидимся вечером.
- Да. Я буду ждать.
Диктую адрес и отключаюсь. Сжав в руке телефон, прикрыв глаза, прислоняюсь виском к оконному стеклу.
Он все-таки придет сегодня. Как хорошо.
Я, кажется, уже и не мыслю своей жизни без наших каждодневных встреч. Но подобная зависимость меня нисколько не пугает.
- Эй. Рицка-кун.
Чуть вздрагиваю. Яёй останавливается рядом, облокотившись спиной о подоконник. Должно быть он, закончив контрольную, только что вышел в коридор. И теперь, как и я, ждет Юико.
- Я тебе хотел сказать одну вещь.
Какой-то он слишком серьезный. Даже немного суровый. Надеюсь, он не вздумал обижаться на меня из-за Юико. Я ведь просто помогал ей. Все время пока мы готовились там во дворе, он тихо сидел рядом и не вмешивался в происходящее. В общем-то, правильно. Не стоило ее отвлекать. Но, наверное, ему было непросто.
- Знаешь, Рицка-кун. Когда мы только познакомились, мне казалось, ты слишком замкнутый… какой-то настороженный… одним словом, неудачник.
Хмыкаю. Интересное определение меня. А теперь он что, больше так не думает?
Яёй чуть вздохнул, склоняя голову. Длинные пряди волос и ушки с белыми кисточками качнулись вперед.
- В общем, спасибо тебе за Юико-сан. Она плакала там почти полчаса, я все не мог найти нужных слов, чтобы успокоить ее. А тебе это удалось меньше чем за пять минут.
Смотрю на него, не совсем понимая, зачем он все это говорит. Ему же совершенно очевидно нелегко признавать такое свое поражение. Не надо, Яёй…
- Короче, к чему я все это,- он поднимает на меня взгляд,- я вижу, что был не прав в отношении тебя. Ты вовсе не неудачник. У тебя потрясающая харизма…
Чего? Мои глаза раскрываются в удивлении. Харизма? Это что еще такое?
Я слышал это слово от Кацуко-сенсей. Но я тогда не переспросил, что оно значит.
А вот теперь еще и Яёй…
Отвожу взгляд, ощущая, как в невольном смущении вспыхивают щеки. Но ведь во всем этом действительно не было моей заслуги. Теперь я уже больше чем уверен, что, не осознавая своих действий, применил тогда в отношении Юико свою силу Жертвы. Но не объяснять же все это ему.
- Рицка-кун! Яёй-сан!- полный воодушевления голос Юико доносится сразу от двери класса. Она подбегает к нам и, остановившись, беззаботно встряхивает головой.
Спускаюсь с подоконника, с улыбкой глядя на нее.
- Написала?
- Да! Все, все, все написала!- Счастливо вздохнув, она вдруг начинает кружиться на месте, радостно запрокинув голову.
Мы с Яёй обмениваемся довольными взглядами.
- Что ж, - с хитрым коварством в голосе тянет он, - как насчет того, чтобы прямо сейчас отметить это в кафе абрикосовым пломбиром со взбитыми сливками и клубникой?
Мы прогуливаем следующий урок? Юико смотрит на меня, затем восторженно вскидывает руки.
- Да!!!
***
Старомодные часы в причудливой деревянной оправе показывают без четверти пять. Убирая со стола крохотные чашки и пустые вазочки из под конфет и печенья, Шинономе-сенсей тихонько улыбается своим мыслям.
«И все-таки у меня замечательный класс. Надо же. Я простудилась, а они в тот же день пришли меня проведать. Как здорово… Правда не совсем разумно с их стороны, надеюсь, из-за меня никто не заболеет».
Почувствовав, что в носу вновь начинает предательски свербеть, она быстро вытаскивает и кармана белый носовой платок. Оглушительное неудержимое чихание заставляет вздрагивать бежевые ушки.
«Ой-я… жуть какая… Как же все это не вовремя…»
Небольшая гостиная обставлена с заботой и любовью. Мебель, конечно, уже не новая, но это далеко не повод, чтобы что-то с этим делать. Здесь все осталось, так как было со времен ее детства. Трогательные занавески на окнах. Светлые обои с мелким узорчатым рисунком. Цветы на окнах. Зачем менять то, что дарит теплые воспоминания.
«Хорошо, что у меня нашлось, чем их угостить. Неплохо иногда быть сластеной. Правда, если бы я знала, что сегодня ко мне придут, убралась бы более тщательно».
Собрав ладонью со стола крошки печенья, Хитоми окинула взглядом чистую, опрятную комнату.
«Вот. Пыль бы вытерла получше».
Вздохнув, она поправила сползающий с шеи теплый шерстяной шарфик и, прихватив первую партию чашек, направилась в кухню, чтобы поставить их в раковину. Пройдя по коридору мимо входной двери, бросила невольный взгляд в окно, на дорогу, по которой ушли ребята.
«Странно», -Шинономе-сенсей замедлила шаги,- «Аояги-кун еще здесь. Остальные уже должно быть скрылись за поворотом, а он стоит чуть в стороне и озирается, словно ищет кого-то».
И находит. Глаза его вспыхивают такой радостью, что хочется зажмуриться. Он срывается с места и бежит вдоль аллеи.
Чуть не поставив чашки мимо низкого комода, Хитоми приникла щекой к стеклу у края окна, пытаясь разглядеть, к кому же он бежит.
«Агатсума-сан?»
Ее глаза расширяются.
«Так я не ошиблась, он и правда был здесь. Когда я в последний раз заходила на кухню за очередной порцией печенья, мне почудилось, что я видела в окно его силуэт в тени деревьев. Значит, это все-таки не было наваждением».
Аояги-кун прямо влетает с разбега в его объятия, обхватывая его руками. И Агатсума-сан тоже обнимает его. Наклонившись, прижимается щекой к его макушке. И лицо у него при этом такое… счастливое…
Вздрогнув, Шинономе-сенсей отступила от окна.
«Он стоял там, дожидаясь Аояги-куна. Как он ждет его возле школы. Ко мне это не имеет никакого отношения. Глупо было даже надеяться, что он мог прийти сюда ради меня».
С тихим вздохом Хитоми вновь выглядывает в окно. Они уже почти скрылись за поворотом. Аояги-кун держит его за руку и, повернув голову, что-то ему увлеченно рассказывает. Наверное, Агатсума-сан улыбается сейчас, слушая его.
Поникнув головой и ушками, Шинономе-сенсей отвернулась от окна.
«Он так привязан к этому мальчику. Так заботится о нем, хотя они не родственники. Аояги-кун как-то говорил, что он друг его покойного брата. Должно быть, Агатсума-сан стремится заменить его ему».
Вспомнив про чашки, Шинономе сенсей вновь берет их в руки и идет на кухню. Но с уже куда менее счастливым видом.
«Это хорошо, что у Аояги-куна есть такой близкий друг. Его семья распалась после смерти старшего сына. Замечательно, что есть, кому его поддерживать. И ему самому есть на кого равняться. Я не должна испытывать по этому поводу боль».
Со вздохом поставив посуду на кухонный стол, она опирается раскрытыми ладонями о его край.
Как он тогда сказал?
«Ради вас я не стал бы обзаводиться столь болезненными воспоминаниями».
«Иногда я думаю, если бы я была абсолютно посторонним для Аояги-куна человеком, стал бы Агатсума-сан меня спасать? Мне отчего-то кажется, что нет. Неужели будь я кем-то иным, он бы просто прошел мимо?»
«И почему я так сильно его…»
Шинономе-сенсей горестно вздыхает, роняя голову. Бежевые ушки печально повисают.
«Что за странный человек. Что за странная история. Я бы даже решила, что жуткие события того вечера просто привиделись мне. Что это был всего лишь плохой сон. Если бы не нашла утром разбитые очки Агатсумы-сана там, где я их накануне оставила. На тумбочке возле кровати».
«Если он защищает Аояги-куна от чего-то подобного, то мне остается только благословить его. Пожалуй, только это. Больше я, так или иначе, ничего не могу сделать».
Соби.
Рицка настолько очевидно рад мне, что у меня покидают последние сомнения. Стоя возле дома его учительницы в тени раскидистой кроны дерева, я наблюдал, как он прощается с одноклассниками. Ожидая, когда они отойдут достаточно далеко, стоит на дорожке, нетерпеливо покачиваясь с пятки на носок, сжав в руке телефон, и незаметно озирается, выискивая меня взглядом. Когда я, наконец, позволил ему заметить себя, глаза его вспыхнули таким лучистым светом, что я даже слегка зажмурился. Мне никто никогда не радовался так, как Рицка.
Он сегодня необыкновенно щедр со мной. На разговоры, улыбки и прикосновения. Я просто купаюсь в этом тепле, не понимая, как еще утром мог сомневаться в том, что нужен ему.
Кажется, с ним произошло что-то хорошее. Он не спешит об этом рассказывать, но я и не спрашиваю. Просто иду рядом, наслаждаясь его замечательным настроением.
Пока мы гуляли в парке возле его дома, он позволял моей руке бродить вдоль его тонкого запястья. Моим губам целовать его маленькие пальцы. Согревать их своим дыханием.
Потом мы устроились в глубине парка на скамейке. Здесь тихо и безлюдно, и, несмотря на проглядывающие кое-где островки снега, отчетливо чувствуется дыхание весны. Запахи согретой за день солнцем прелой листвы смешивается со свежим ароматом пробивающейся зелени. Удивительное, пьянящее сочетание. Думаю, Рицка ощущает это не менее остро, чем я сам. По крайней мере, глаза его улыбаются, когда он глядит вверх в безоблачное небо. Его голова покоится на моих коленях. Мои пальцы зарываются в его волосы, спускаются вниз вдоль ушных раковин, огибая линию подбородка. Скользят по шее, забираясь под высокий воротник куртки. Он хмыкает, чуть вздрагивая: «Соби, щекотно же»…
Довольно прикрываю глаза. Хороший момент, чтобы осуществить то, что я задумал.
- Рицка, у меня к тебе просьба.
Он слегка запрокидывает голову, внимательно всматриваясь мне в глаза. Взгляд становится чуть настороженным.
- Да, Соби. Что ты хотел?
Сдерживаю улыбку. Вот сейчас…
- В этих выходных в Осаке откроется выставка, в которой будут участвовать мои картины…
- Соби. У тебя будет выставка?- Рицка с удивлением приподнимается на локте.
Усмехаюсь.
- Ну не совсем у меня. Для участия в этом мероприятии отбираются художественные работы студентов старших курсов по всей стране. Этот ежегодный форум – довольно крупное событие. Он продлится почти неделю, мне надо быть там. Я подумал, может ты согласишься съездить со мной хотя бы на один день?
Его глаза расширяются, взгляд светлеет… Но лишь на мгновение. Потому улыбка сбегает с лица, а уголки губ опускаются в опустошенной усталости.
Со вздохом он поднимается и садится рядом, оперев локти о колени, глядя перед собой.
Чуть хмурюсь, ощущая, как сердце вновь начинает покалывать тревога.
Это совсем не та реакция, на которую я рассчитывал. Ему не нравится это предложение? Или он не хочет, чтобы я ехал?
- Соби,- он наклоняется вперед, упираясь лбом о сцепленные замком руки,- если тебе надо отлучиться, то не обязательно брать меня с собой. Со мной ничего не произойдет, пока тебя не будет. Если хочешь, можно попросить Нацуо и Йоджи присмотреть за мной. Думаю, они не откажутся.
Выдыхаю, прикрыв глаза. Понятно. Вот как он это воспринял. Хотя нет ничего удивительного. Пожалуй, я сам виноват. Все это время я уделял внимание только его желаниям и слишком старательно отгораживал его от участия в своей жизни. Должно быть, ему действительно трудно поверить в искренность моих слов.
- Рицка, ты не совсем верно меня понял,- опускаюсь перед ним на одно колено, перехватывая его руки,- я действительно хочу, чтобы ты поехал туда со мной. Там правда будет довольно много работы, надо все подготовить, развесить… Я впервые участвую в чем-то подобном. На открытии ожидается присутствие известных художников и критиков. Я, признаться, немного волнуюсь.
Склонив голову, слегка целую кончики его пальцев.
- Я подумал, может ты согласишься съездить поддержать меня? Я был бы очень этому рад.
Недоверие в его взгляде уступает место удивлению, смешанному с надеждой.
- Соби. Тебе правда это нужно? Ты действительно хочешь, чтобы я был там с тобой?
Чуть киваю, изучая губами тонкие линии на его ладонях. Такое увлекательное занятие.
- Совершенно верно. Соглашайся, Рицка. Заодно покажу тебе свои лучшие работы.
Он коротко вздыхает, прикрыв глаза, и утыкается носом в мои волосы.
- Конечно, Соби. С огромным удовольствием.
Замечательно.
Он извлекает из моих пальцев свои руки, чтобы тут же обхватить ими мою голову. Крепко прижать к своему плечу. Закрыв глаза, я наслаждаюсь этими объятиями, чувствуя его счастливый вздох в своих волосах.
Я не ошибся. Для него действительно важно быть нужным мне. Не просто принимать мою любовь и служение, но и участвовать в моей собственной жизни.
Все это настолько непривычно. Будь на его месте Сеймей, мне бы даже в голову не пришло предположить, что ему может быть какое-то дело до того, что со мной происходит. И тем более я не стал бы ожидать, что он захочет разделить все это со мной. Я бы просто испросил его дозволения и в случае согласия поехал бы один.
Но Рицка – далеко не Сеймей.
Неожиданно вспомнив о чем-то, он отпускает меня и, забравшись рукой под куртку, вытаскивает свой телефон, висящий на ремешке на груди.
- Черт. Как много времени. Мне уже скоро надо быть дома.
- Тогда будет лучше, если мы поторопимся,- поднимаюсь, взяв его за руку. - Идем, Рицка.
- Кацуко-сенсей, скажите, а что такое «харизма»?
- Рицка-кун, где ты услышал это слово?
- Яёй… Один мой друг упоминал его. Сказал, что «она» у меня есть.
- Но это замечательно, Рицка-кун. Харизма – это очень хорошее качество.
- Но что это означает?
- Если не вдаваться в терминологию, то это понятие можно характеризовать как убедительность, внутреннюю силу и обаяние. Способность вдохновлять других и вести их за собой.
- Хм… Вот как… Должно быть, это очень большая ответственность.
- Ответственность?
- Да. Указывать другим, что делать. Ведь можно же ошибиться.
- Рицка-кун, ты боишься ответственности?
- Нет.… Да... Немного… Не думаю, что подобное мне по плечу. Я и с собственной-то жизнью едва справляюсь, а чтобы еще решать за других…
- Ну… На самом деле все это совсем не так страшно. У ответственности есть и другая сторона, в которой очень много плюсов.
- Плюсов? Что вы имеете в виду?
- Если кто-то или что-то дороги тебе, то куда отраднее и спокойнее сознавать, что судьба этого находится только в твоих руках. Что никто не может помешать тебе оберегать это и поступать так, как ты считаешь правильным.
- А если я не понимаю, что правильно, а что нет?
- О, я уверена, ты понимаешь, Рицка-кун. Я думаю, что в глубине души ты прекрасно знаешь, каким должен быть твой мир. И только тебе решать, станет ли он таким. И только в твоих силах сделать тех, кого ты любишь, счастливыми. Это и называется: брать на себя ответственность.
- Кацуко-сенсей. Думаете, у меня это получится?
- Да, Рицка-кун. Я в этом уверена.